Пришлось наступить себе на горло, отложить разведку и отступить.

Мы продвигались по чаще в поисках дыры в куполе, блокирующем магию. Нужно еще разобраться, откуда у Лорана средства, чтобы так все укрепить.

Мелкий контрабандист? Да нет. Тут все намного интереснее.

Одна загадка пополнилась второй, когда на нас вылетел мальчонка. Точнее, девчонка в одежде с чужого плеча. Я подумал, что мне мерещится от болевого шока после ранения одним из зарядов.

Не могла же Тесса быть прямо здесь, в этом лесу?!

– Что вы тут делаете, леди Сьерра? – выдал Саймон, и я понял, что не один ее вижу.

Ответить девчонка не успела. За ней шла погоня. С одной стороны, я не мог взять в толк, что контрабандистам понадобилось от леди. С другой… это же Тесса!

– Спасите! – выпалила она так, будто от этого зависит ее жизнь.

И эта просьба, точнее, отчаянная мольба о помощи выбила меня из колеи.

Кто ее должен спасти? Я? Она ничего не перепутала?

Однако преследователи были совсем близко, и пришлось отложить все свои мысли на этот счет и указать путь.

Она едва поспевала, скользя на всем, что угодно, и вечно норовя упасть. Мне было тошно уже от того, что помогаю вместо того, чтобы наказать, а тут еще пришлось ухватить ее за руку, чтобы не убилась.

И я ее спас. Хотя обещал возмездие.

Она стояла на берегу и пронзала меня слезливыми глазами. Опять врала. Но только вот было в ней что-то еще, чего я никак не мог понять.

Опять тоже чувство, будто смотрю на одну женщину, но вижу совершенно другую. Я не могу понять, что горит в ее глазах? И ловлю себя на мысли, что это почему-то важно для меня.

Тут же пресекаю ненужные выводы и ухожу.

Душу саднит от мысли, что поступаю неправильно. Хотя, я уже запутался, что правильно.

С одной стороны, возиться с женщиной - низость. А с другой, стоит только вспомнить, сколько всего она натворила, что сделала с Лареттой, и как беззаботно жила потом, так и чешутся руки.

Это раздирает на части, и я сам себя не узнаю.

А еще эта рана, чтоб ее! Сколько не пытаюсь припалить, от магии лишь пшик. Артефакт остановил кровь в лесу, но спустя время рана вновь запылала. А сила артефакта почти исчерпана, хватит лишь на пару мелочей, но никак не исцелит. ВОт и остается припаливать.

Не в моих правилах дожидаться подмоги, но сейчас, видимо, иначе никак. Дотяну, так дотяну.

Я прикрыл глаза, чтобы справиться с растекающейся болью, и на этом все. Чувства и мысли угасли.

Сквозь пелену забвенья я временами едва ощущал возню и звуки. Прикосновения. Ко мне. Сколько ни силился проснуться, не получалось, пока… Тесса не пробудила не только меня, но и первобытные инстинкты.

– Ректор?! – вылупила на меня девчонка, которая… только что, что? Поцеловала?

Мать вашу, Тесса! Какого Эдэрха, тут происходит?! Я окончательно перестаю что-либо понимать!

– Не поймите неправильно! Это искусственное дыхание!

– Чего? – не могу разобрать ересь, которую она судорожно несет. Вся такая красная, что даже мрак ночи не может этого скрыть.

– Я думала, вы не дышите… это такой медицинский прием! Короче, не то, что вы подумали! – заявляет она чуть ли не в слезах. А потом пытается перевести тему. Достает из песка… мою фляжку?

– Вам нужно выпить, чтобы стало легче, - твердит она, суя мне под нос какую-то гадость. – Это отвар канары. Он поможет.

И когда она только успела? Стоп.

– Ты разжигала костер?! – рычу я.

– Я на маленьком огне. Никто не видел. – лепечет она.

– Ты могла нас погубить!

– А так ты бы умер! – твердит она, продолжая путать меня еще больше. Разве это не хорошо, если мучитель умрет? Я, конечно, не собирался, но зачем ей пытаться этому помешать?

Стоп, она мне сейчас еще и “тыкнула”?

– Убери это. И убирайся сама, - велю ей. Прогоняю, потому что перестаю владеть ситуацией. А это мне незнакомо и совершенно не нравится. Чертова рана!

– Нет! – говорит девчонка с небывалой серьезностью. – Я знаю, что вы предпочли бы умереть, чем принять мою помощь, но я вам этого не позволю. Можете потом меня к потолку подвесить, если хотите, а сейчас выпейте.

Она это серьезно? Или меня все еще кроет болевым шоком?

– Ректор! Выпейте! – настаивает снова, и я начинаю ощущать себя вредным ребенком, спорящим с родителем. Точно кроет. Трясу головой, чтобы избавиться от наваждения.

– Вы сказали, чтобы я не смела умирать, пока за все не отвечу!
– вдруг напоминает она. – Так выпейте, если не передумали воздать по заслугам.