— Юрий, это твой первый экзамен в чине, нужно выдержать его достойно. Даю тебе пару коней, тебе и денщику, чтобы вы выглядели, как подобает. Кони выезжены мною лично, так что не подведут. Ну, с богом!

Мы с Гришей, назначенным мне в сопровождающие, вскочили на коней и направились в Царское Село.

Дороги в окрестностях Царского Села великолепные, не в пример остальной России. Где надо, подсыпаны песок и щебень, где надо, устроены мостики. На перекрёстках указатели, сугробы с дорог убраны, да и дороги хорошо наезжены, укатаны. В воротах мне указали канцелярию, и я, оставив Григория у крыльца, вошел в помещение.

— Младший унтер-офицер городового полка Юрий Сергеевич Булгаков прибыл для получения именного Ея императорского величества указа о производстве в чин подпоручика! — с порога доложил я.

— Хорошо держишься. — одобрительно сказал мне мужчина начальственного вида вставая из-за стола у дальнего окна. Остальные чиновники продолжали работать и только поглядывали на меня.

— Хорошо держишься. — повторил мужчина — Но докладываешь неверно. Ея величество соизволили произвесть тебя не в подпоручики, а в поручики.

— Как так? — ахнул я

— А вот так! Очень матушке-императрице пришлись по душе твои песни. Я при сем присутствовал, своими ушами слышал, как она тебя после них трижды поименовала не подпоручиком, а поручиком. По сему слову и указ выписан. К указу приложены знаки офицерского достоинства.

— Боже ты мой! — изобразил я неимоверный восторг — Получить знаки офицерского достоинства от самой самодержицы! Я самый счастливый человек на Земле! Благодарю вас за столь счастливое сообщение! Чем я могу отплатить Вам?

Мужчина улыбнулся:

— Ничего не надо, я всего лишь исполняю свой долг. Подойди, поручик, я помогу тебе.

Нет, всё-таки знаки различия из моего времени куда как нагляднее, удобнее и, пожалуй, красивее.

— Поручик, — напоследок сказал так и не назвавший своего имени мужчина — имею поручение сообщить, что тебя приглашает для беседы Вице-президент Военной Коллегии Григорий Александрович Потёмкин.

— Немедля отправлюсь к нему. — козырнул я.

Спустя нескольку минут, уже на улице я сменил свою солдатскую шляпу на офицерскую. Шляпа была такая же, но с другой оторочкой.

Мы уже собирались садиться на коней, когда из-за угла вывернула компания не вполне трезвых личностей в мундирах Преображенского полка. Они почти прошли, когда шедший в середине группы гвардеец повернулся ко мне:

— Ба! Кого я вижу! — заорал он, тыча пальцем в мою сторону.

Вот такой компот: судьба свела меня с Прокошкой Бекетовым.

— И кто же это? — заинтересовались его спутники.

— Это Юрка, мой беглый холоп. Глядите, он где-то украл офицерский мундир, и щеголяет в нём.

— Господа! — обратился я к гвардейцам — Всё как раз наоборот: этот лжец попытался украсть имение моего отца, но ему дали по рукам. Что до моего мундира, то освидетельствуйте именной Её императорского величества указ о производстве меня в чин поручика.

— Это я лжец? — заорал Бекетов

— Ты лжец, подлец и трус. За твою подлую натуру вызываю тебя на дуэль, если не трусишь, то прямо сейчас, только нужно выбрать место.

— Господин поручик, а есть ли у Вас секунданты? — выступил вперёд гвардейский капитан — Если нет, можете выбрать из нашей среды.

Честно говоря, я не верю этим рожам. Заколют втихую, а людям скажут, что была честная дуэль. На моё счастье мимо проходили два офицера в мундирах Конного полка.

— Господа! — обратился я к ним — Не уделите ли минутку внимания?

— В чём дело?

— Вот этот субъект прилюдно оскорбил меня, поручика Булгакова Юрия Сергеевича, обвинив в краже офицерского мундира, за что я хочу его примерно наказать, причём немедленно. Согласитесь ли вы быть моими секундантами?

— Штаб-ротмистр Иван Иванович фон Риттер. — отрекомендовался старший из конногвардейцев — Я полагаю причину дуэли чрезвычайно веской и согласен быть секундантом.

— Корнет Агапий Фомич Туленков. — представился второй — Я также согласен быть секундантом поручика Булгакова. Однако вопрос: чем вы собираетесь биться?

— Шпаги есть у обоих, будем биться ими. — сказал я — Впрочем, если Бекетов трусит, я могу дать пистолет, будем стреляться.

— Достаточно шпаги. — прорычал мой оппонент.

Мы собирались идти в «уютное место», известное всем кроме меня, когда из-за того же угла вышел цесаревич с каким-то пожилым осанистым мужчиной в неизвестном мне мундире.