— Нет, дядя.

— И ты считаешь, что наш Джерри вполне… гм… нормальная собака? Ну, скажем, как соседский бульдог?

— Да, дядя.

— Ну ладно, в таком случае ступай, играй, — с облегчением разрешил дядя. — И дай Джерри кусок сахару! — добавил он на всякий случай.

Карол-старший сел за бюро и написал в редакцию письмо о том, что принадлежащая ему собака Джерри является обыкновенной, так сказать, вульгарной собакой и, как таковая, говорить не может. Вследствие чего он, Карол, не может нести никакой ответственности за поведение собаки во время избирательной кампании.

Написав это, дядя успокоился, не подозревая, что он только что бросил палку в осиное гнездо.

По делу о говорящей собаке в Фаредж прибыл редактор газеты «Держи вора!» Шерман.

— Вы уверены, что эта собака существует? — спросил он.

— Еще бы! Она прокусила мне щиколотку, чтоб она подохла! — прорычал Бертино, обозленный ежедневными уколами в живот.

— Может, она бешеная?

— Дьявол ее знает, эту тварь! Вполне возможно. Ведь нормальные собаки не говорят.

— Я никогда не слышал, чтобы говорили бешеные, — задумчиво проронил Шерман. — Что вами предпринято в связи с отказом Карола обеспечить участие собаки в кампании? — спросил шеф.

— Я послал три анонимных письма с угрозами. Кроме того, Каролов каждую ночь терроризуют по телефону разными голосами.

— Не годится. Устарело. ОБЪЕКТУ надо дать понять, что он является нарушителем правовых норм нашего общества.

Шерман пояснил:

— Карол лишает свою собаку свободы высказывания и толкает пса на путь абсентеизма [13] …

Бертино не знал, что такое «абсентеизм», и полагая, что это нечто связанное с абсентом [14] , чрезвычайно удивился: дядя Карол действительно не прочь был выпить, но Бертино решительно не понимал, как можно склонить к этому собаку? Впрочем, начальству виднее!

— Карол должен одуматься, — продолжал Шерман. — Мы должны оказать ему моральную поддержку, — и редактор вытащил чековую книжку.

«Столичная штучка!» — заключил Бертино про себя, имея в виду Шермана. И скромно сказал:

— Насчет моральной — не беспокойтесь, это я могу! — И взял чек.

Карол-старший вовсе не хотел портить себе карьеру из-за собственного сеттера.

И так как мальчик упорно отрицал удивительные способности своей собаки, его высекли. К этой мере дядя прибегал в исключительных случаях. Положение с говорящей собакой безусловно являлось таковым.

Но Карол считал, что нельзя изменить честному слову, данному другу, даже в том случае, если этот друг — собака.

Джерри прекратил испытания мальчика, заявив:

— Пес с ними, со всеми! Я скажу, что им надо, хотя не совсем понимаю, чего добивается приезжий Вонючка.

— Дядя говорит, что тебе совсем не трудно будет сказать на пресс-конференции несколько слов, которым тебя научат. Что-то насчет президента.

— Мне не трудно. Мне просто противны все эти несобачьи дела. Согласись, что в нашем положении вряд ли что-нибудь изменится от того, кто будет президентом. Котлетками нашего брата все равно кормить не будут. А что такое пресс-конференция?

Мальчик этого не знал.

— Я знаю, что такое конференция просто. А пресс-конференция — это значит, там что-то будут давить прессом.

— Я так и думал, — сказал Джерри, — проклятый Вонючка уже раз отдавил мне лапу!

Жизнь Каролов резко изменилась. Их фамилия не сходила со страниц газет. Двоюродные сестры Веснушки позировали фотографам. Джерри купили серебряный ошейник и запретили чесаться.

Газеты передавали, что на приеме у Каролов феноменальный пес сказал: «Хочется видеть на посту президента особу с острыми зубами». Под этим разумно мыслящая собака несомненно имела в виду необходимость положить предел проискам антиправительственных элементов.

Пластинки с записью речи Джерри покупались нарасхват. Модный автор выпустил детективный роман, в котором собака выступала в качестве торговца наркотиками. В мюзик-холле ставили обозрение: «Моя болонка сказала: «Нет!» Все три действия происходили в собачьей будке.

Некий господин широко оповестил о том, что принадлежащий ему жесткошерстный фокстерьер по имени Рекс заговорил и высказывается против кандидата Не-Истовых.

Фокстерьер был представлен группе журналистов. Они действительно слышали, как старый кобель замогильным голосом произнес несколько фраз. Однако тщательная проверка установила, что старик Рекс не только говорить не может, но и лает через силу. А говорил за него чревовещатель, спрятанный за ширмой.