— А почему ты мне не сказала?

Бет посмотрела на нее.

— И что бы ты сделала, если б я сказала?

— Было бы неплохо знать, — угрюмо ответила Мейс.

— Извини. Я решила по-своему. По крайней мере, ты за нее ничего не должна.

— У меня что-нибудь осталось?

— После того, как мы оплатили счета за твою защиту…

— Мы?

— Еще одна причина, по которой я больше не могла платить за твою квартиру. Юристы всегда получают свои деньги. Ты бы сделала для меня то же самое.

— Ты вряд ли когда-нибудь вляпалась бы в такую кучу дерьма.

— Хочешь остальные плохие новости?

— Почему бы нет? Хорошо идет.

— Твой инвестиционный счет сдох, как и все прочие на фоне спада экономики. Твоя полицейская пенсия превратилась в дым в тот момент, когда тебя осудили. На твоем текущем счете есть в общей сложности тысяча двести пятнадцать долларов. Я договорилась с кредиторами урезать твои долги до шести штук и заставила их согласиться на отсрочку, пока ты не встанешь на ноги.

Мейс молчала, пока машина шла по извилистым улицам к шоссе, которое со временем приведет их в Вирджинию, а затем — в округ Колумбия.

— И все это в свободное время, пока ты руководила десятым по величине полицейским управлением и контролировала меры безопасности во время инаугурации президента. Никто не смог бы сделать больше. Если б я присматривала за твоими финансами, ты запросто могла бы оказаться в китайской долговой тюрьме… — Мейс коснулась руки сестры. — Спасибо, Бет.

— Мне удалось сохранить для тебя одну вещь.

— Какую?

— Увидишь, когда мы приедем.

Солнце уже вставало, когда «Таункар» повернул на тихую улочку, заканчивавшуюся тупиком. Через несколько секунд машина остановилась на подъездной дорожке уютного на вид двухэтажного каркасного дома с широким крыльцом. Дом располагался в самом конце улицы. О том, что здесь живет самый главный коп округа Колумбия, говорили лишь пост охраны и переносные барьеры, убранные, когда «Таункар» свернул к дому.

— Бет, что за чертовщина тут происходит? — спросила Мейс. — У твоего дома никогда не было охраны. И водителем ты обычно не пользуешься.

— Мир изменился. И мэр настоял.

— Тебе что-то угрожает?

— Я получаю угрозы каждый день. За мной таскаются и в штаб-квартире, и здесь.

— Я знаю. Так что изменилось?

— Тебе не о чем беспокоиться.

Бет Перри опустила стекло, обменялась несколькими словами с дежурящими полицейскими, потом они с Мейс вылезли и направились к дому. Внутри та сбросила на пол мешок со всеми своими пожитками и огляделась.

— Ты не собираешься рассказать, зачем вся эта новая система безопасности?

— Нечего рассказывать. Мне это не особо нравится, но я уже говорила — мэр настоял.

— Но почему он…

— Хватит, Мейс!

Сестра смотрела ей прямо в глаза, пока Мейс не отвела взгляд.

— А где Слепыш?

Будто услышав ее, в комнату вошла довольно крупная старая дворняга с серыми, черными и каштановыми отметинами на шкуре. Пес понюхал воздух, тявкнул и потрусил прямиком к Мейс. Она опустилась на колени и принялась чесать пса за ушами, а потом обняла его, уткнувшись носом в гладкую шерсть, пока пес увлеченно облизывал ей ухо.

— Кажется, я скучала по этому парню почти как по тебе.

— Он тосковал без тебя.

— Эй, Слепыш, ты скучал по мне, приятель, скучал по мне, да?

— До сих пор не могу поверить, что его собирались усыпить лишь потому, что он не видит. У этого пса такой нюх, что он может заменить две пары нормальных глаз.

Мейс встала, но продолжала гладить Слепыша по голове:

— Ты вечно притаскивала бездомных животных со странностями. Глухой кот, трехногий Билл-боксер…

— Все заслуживают своего шанса.

— Включая младшую сестру?

— Ты похудела, но, похоже, в прекрасной форме.

— Тренировалась каждый день. Только это меня и держало.

Бет странно посмотрела на нее. Мейс потребовалось несколько секунд, чтобы понять, в чем дело.

— Я чиста, Бет. Я была чиста, когда попала туда, и за все время ни разу не прикоснулась к этим штукам, хотя должна сказать, что наркотиков там больше, чем в штаб-квартире «Пфайзер» [178] . Но я выбрала эндорфины, а не мет. Если хочешь, могу сдать анализы.