— Тогда давай встретимся, — предложил Эд. — И ты мне все расскажешь.

— Где ты сейчас находишься?

— В Аризоне. Рядом с Гранд-Кэньон, где ты предположительно исчез. Вот почему я сюда прилетел. А ты где?

— На самом деле не слишком далеко.

— Где ты хочешь встретиться?

— На южном краю Гранд-Кэньон есть отель. «Эль Товар».

Пайн посмотрела на Приста и кивнула.

— Хорошо, я уверен, что сумею его найти.

— Мы можем встретиться там сегодня вечером и поужинать. Забронируй столик на свое имя. Но не слишком рано; например, на девять часов. Только мы с тобой. Я… я не буду похож на себя.

— Ты ранен? — спросил Эд.

— Нет, но я изменю внешность, — ответил Бен.

— Ладно.

— Кто-нибудь знает, что ты здесь?

— Нет, я никому не говорил.

— В девять часов в «Эль Товаре». Там я объясню тебе, что смогу.

И прежде чем Эд успел что-то ответить, его брат повесил трубку.

Прист отключил телефон и положил его на стол. И, как будто задерживал дыхание все время разговора, выдохнул и опустил голову.

Пайн встала и налила себе еще кофе.

— Значит, до вечера мы ничего не будем делать? — спросил он.

— Ты ничего не будешь делать до вечера. А я позову своего приятеля, чтобы тот за тобой присмотрел.

— Иными словами, позаботитесь о том, чтобы я не сбежал.

— Можно сказать и так. Он — вышедший в отставку полицейский-хопи, ныне полицейский рейнджер. Хопи традиционно уважают землю и любят мир. Но если ты попытаешься что-то сделать с моим другом, он так быстро надерет тебе задницу, что ты даже не поймешь, как это случилось.

— Большое вам спасибо, — пробормотал Прист.

— Большое тебе пожалуйста.

«Эль Товар» открылся в 1905 году на южном краю Гранд-Кэньон, получил свое имя в честь испанского путешественника и входил в сеть отелей, которой владела компания Фреда Харви. Здание отеля расположилось всего в двадцати футах от края каньона и было выстроено в деревенском стиле с использованием орегонской сосны и местного известняка — пирамидальная крыша, башенки, веранды и щипцы. Но внутренняя отделка представляла собой смешение самых разных стилей, от искусства юго-западных индейцев до швейцарских деревянных изделий. Из зала в задней части отеля открывался великолепный вид на каньон.

Эд Прист поднялся в отель по широким деревянным ступенькам. Часы показывали одну минуту десятого, но снаружи было еще тепло, хотя солнце давно растворилось на западе.

Эд быстро прошел через вестибюль в ресторан, назвал свое имя метрдотелю, и его проводили к находившему в дальнем конце зала столику. Время ужина прошло, и посетителей почти не было.

За столиком, накрытом на двоих, никто не сидел.

Прист сел и огляделся по сторонам.

Потом посмотрел на часы и принялся вертеть в руках салфетку.

К нему подошла официантка с винной картой, чтобы принять заказ, но Эд отказался, сославшись на то, что ждет гостя.

Прошло минут десять, и Прист уже едва справлялся с беспокойством. Он принялся кусать ногти, без конца вертел головой и даже рассеянно стучал ножом о вилку.

— Эдди?

Он поднял глаза и увидел высокую женщину.

Сначала на его лице появилось недоумение, потом он оглядел женщину более внимательно и разинул рот.

— Бен?!

— Не так громко, Эдди. У меня превосходный слух.

Бенджамин Прист был одет в синие брюки, белую блузку с длинным рукавом, бежевый полотняный пиджак и туфли на низких каблуках. На голове темный парик, лицо скрывали солнечные очки и легкий макияж.

Он сел и положил сумочку на соседний стул.

— Когда ты сказал про маскировку, я даже подумать не мог, что ты имел в виду это, — прошипел Эд.

— Такова моя задача — быть непредсказуемым.

— Я надеялась, что вы так и скажете, — вмешалась Пайн, усаживаясь на стул напротив Бена.

Тот дернулся и попытался встать, но Этли выложила на стол значок ФБР и сдвинула в сторону полу пиджака, показывая пистолет в кобуре.

— Давайте не будем устраивать сцену, Бен, — предложила она, и тот медленно опустился на стул.

— Проклятье, кто вы такая?

— Ваш дружелюбный сосед, агент ФБР. Ну, а теперь, когда мы представились друг другу, вам следует рассказать, какого дьявола здесь происходит.

— Я не могу. У вас нет допуска.

— Если у меня нет допуска, то его наверняка нет у вашего брата. И если вы не можете ничего ему рассказать, тогда зачем вы здесь?