— Как жаль, что я не жила рядом, — вмешалась Блюм. — У меня шестеро детей, и все, конечно, когда-то были младше двенадцати. Большую часть времени я себя чувствовала так, будто попала под грузовой поезд.

— А вы помните, что тогда произошло? — спросила Пайн, не сводившая глаз с Ридли.

Пожилая женщина медленно кивнула головой.

— Да, помню. Это очень сильно ударило по жителям города. Никогда прежде здесь не случалось ничего подобного. И, благодарение Господу, потом тоже.

— А что вы можете рассказать о тех событиях? — спросила Пайн. — Я была очень маленькой, и в моих воспоминаниях много пробелов. К тому же взрослые не говорили со мной о похищении сестры.

— Ну, я уверена, что они очень тревожились из-за того, как случившееся на вас повлияло. Я ходила в больницу, чтобы помочь вашей матери. Она практически не отходила от вас, пока вы там находились.

— Я помню, как проснулась и увидела маму.

— Она была совершенно уничтожена. Потеряла одну дочь и едва не лишилась второй. Я не знаю, понимаете ли вы, насколько были близки к смерти, Ли.

— Нет, я не знала. А что относительно исчезновения Мерси?

— Наверное, вам известно, что полиция находилась в таком же недоумении, как и все мы.

— Шериф Дальтон из округа Мейкон. Конечно, я не запомнила его имя. Просто потом посмотрела документы.

— Он уже умер, но один из его помощников стал шерифом в Мейконе.

— Какой именно?

— Дейв Бартлс. Он одним из первых приехал на вызов вашей матери по девять-один-один. Я знаю, потому что Джулия позвонила мне, и я сразу бросилась к вам. Сейчас он уже собирается на пенсию.

— Но мы ведь находимся в округе Самтер, — заметила Блюм. — Почему этим делом занималась полиция Мейкона, а не городская?

Пайн посмотрела на Блюм.

— У Андерсонвилля нет собственной полиции. За город отвечает департамент шерифа округа Самтер. Мы жили совсем рядом с границей округа Мейкон, поэтому расследование вел департамент шерифа Мейкона.

Ридли кивнула.

— Они призвали на помощь полицию штата. И ФБР.

— Потому что это было похищение, — объяснила Пайн.

— Да, наверное, — сказала Ридли. — Сай говорил мне, что вы работаете в ФБР. Я… полагаю, вы стали агентом в том числе из-за того, что случилось с вашей сестрой.

— Да, вы правы.

Возможно, даже в большей степени, чем я сама думала.

Ридли тяжело вздохнула, не спуская глаз с Пайн.

— Ну, если коротко, полиция считала, что это сделал ваш отец, — сказала она.

— Я говорила им, что это был не он.

— Я знаю, что ваш отец не имел никакого отношения к похищению. На самом деле у них не было никаких улик против Тима, а потом вы уехали.

— Не думаю, что у нас оставался выбор. Моего отца уволили из шахты. Мы бы здесь не смогли выжить.

— Дело в том, Ли, что вся ваша семья исчезла посреди ночи.

— Я помню, что мы уехали очень быстро однажды ночью, но вы хотите сказать, что мои родители никого не предупредили?

— Нет, никто ничего не знал. Сегодня вы были здесь, а назавтра — исчезли. Это произошло всего через несколько месяцев после того, как вас выписали из больницы. Я пришла к вам, чтобы вас проведать, и обнаружила, что дом опустел. У вас было совсем немного вещей, но там не осталось совсем ничего. Только несколько предметов мебели. Должно быть, ваши родители арендовали большой трейлер или что-то в таком же роде. Я не верила своим глазам. Они не оставили даже записки. Никому не сказали ни слова. И с тех пор никогда со мной не связывались.

Пайн задумчиво покачала головой.

— Я не знаю, почему они так поступили, — тихо проговорила она.

— Сай сказал, что ваш отец мертв, — продолжала Ридли. — Мне очень жаль. Как я уже говорила, я плохо знала Тима. Но он мне нравился. А Джулия жива?

— Я… не уверена, — ответила Пайн.

Ридли заметно удивилась.

— Вы не общались с ней в последнее время? — спросила она.

— Я не видела ее много лет.

— А родители ничего тебе не объяснили, когда вы отсюда уехали? — вмешалась Блюм, которая видела, как неловко чувствует себя Пайн. — Хотя бы куда вы направляетесь?

— Я помню новый дом, потом я начала ходить в школу и узнала, что нахожусь в Южной Каролине. Примерно в пятидесяти милях от Колумбии.

— Боже мой, — пробормотала Ридли.

— Мне было всего шесть. Вероятно, родители считали, что для меня не имело значения, где жить, — немного смущенно сказала Пайн. — А после этого мы переезжали еще несколько раз.

— Пока они не развелись? — спросила Блюм.

— Да.

Не вызывало сомнений, что ей не хочется обсуждать свое прошлое с двумя незнакомыми людьми и даже с Блюм.