Но, когда Пайн покидала дом, она не испытывала уверенности.

Во время короткой поездки обратно в Андерсонвилль в голове у нее роились самые разные мысли. Осторожная надежда соседствовала с логическими неувязками. Главная проблема состояла в том, что пока ей было неизвестно, сколько людей, знавших ее родителей, все еще живут в городе или неподалеку? Однако ей казалось, что у нее есть ответ на этот вопрос. Агнес Ридли и Лорен Грэм. Она не считала ни одну из них реальной подозреваемой, но они могли помочь ей отыскать тех, кто из знакомых ее родителей все еще оставался в Андерсонвилле.

Она позвонила Блюм и рассказала о том, что ей удалось обнаружить, и они договорись встретиться в «Коттедже». Блюм предстояло отыскать Грэм и попросить ее ответить на новые вопросы. А потом они отправятся к Ридли.

Пайн сделала долгий выдох. После стольких лет у нее что-то появилось. Значит, у меня есть шанс.

— Мне нужно подумать, — сказала Грэм, когда Пайн задала ей свой вопрос.

Они снова собрались в зале для завтраков в «Коттедже». Грэм сидела напротив Пайн и Блюм за одним из столиков. Она была в светло-синей юбке, черном свитере и сапожках до щиколотки. Ее волосы и макияж находились в идеальном порядке, хотя и несколько избыточном, подумала Пайн. Но что она на самом деле знала о подобных вещах? Она использовала тушь для ресниц и помаду не чаще двух раз в году.

— Я буду вам весьма признательна, — сказала Пайн. — У меня остались лишь смутные воспоминания о каких-то гостях и друзьях. И еще я собираюсь задать такой же вопрос Агнес Ридли.

— А могу я вас спросить, зачем вы хотите разыскать этих людей? — спросила Грэм.

Блюм посмотрела на Пайн.

— Это стандартный протокол, — ответила Пайн. — Никогда нельзя знать заранее, кто и что видел или слышал. Они могут считать какие-то детали незначительными, но для расследования они могут оказаться критичными.

Такой ответ не удовлетворил Грэм.

— А что относительно той несчастной женщины, которую нашли мертвой? — спросила она.

— Что именно вы хотите знать?

— Уже известно, кто она?

— Пока нет. Мы над этим работаем.

— Вы работаете?

— Полиция попросила меня о помощи, и я согласилась.

— Значит, сейчас вы не можете назвать имена людей, которые все еще живут здесь и могли знать семью Пайн? — вмешалась Блюм.

— Одного человека я могу назвать сразу, — после недолгих размышлений ответила Грэм. — Джексон Лайнберри.

— Я не помню эту фамилию, — призналась Пайн.

— Насколько мне известно, он дружил с вашим отцом.

— А где он живет?

— Примерно в часе езды отсюда. К северу, в сторону Атланты. У него красивый дом, можно сказать, поместье. Наверное, самое роскошное в тех местах. Он очень богат. У него даже есть собственный самолет.

— И как он заработал такие деньги?

— Удачное вложение капитала. Он на некоторое время уезжал, потом вернулся.

Они получили адрес и контактную информацию, Пайн поблагодарила Грэм и попросила ее позвонить, если она вспомнит кого-то еще, кто мог знать семью Пайн, и та обещала, что так и сделает.

Они позвонили Лайнберри, договорились о встрече, сели во внедорожник и поехали к нему.

— А что тебе удалось узнать? — спросила Пайн у Блюм.

— Как ты меня просила, я получила доступ к базе данных ViCAP [319] через защищенный канал связи. И сообщила им подробности, которые нам известны. У них есть информация о других серийных убийствах, когда жертв одевали определенным образом, но ничего похожего на наше дело.

— Остается надеяться, что мы скоро узнаем личность жертвы, — сказала Пайн. — Тогда у нас появятся какие-то ниточки.

Блюм поглядывала в окно внедорожника, когда они ехали на север, в сторону дома Лайнберри.

— Значит, ты думаешь, что видела отражение мужчины в зеркале, а не влезающего в комнату в окно?

— Я не могу быть уверена, но думаю, что такое весьма возможно, — ответила Пайн.

— Это же случилось так давно, а ты была совсем маленькой.

— Воспоминания о той ночи выжжены в моем сознании.

— Но все годы ты думала, что похититель забрался в спальню через окно.

— Знаю. Я считаю, что новая идея возникла у меня из-за того, что я снова оказалась в той комнате. Мне давно следовало туда приехать. Сама не понимаю, почему не сделала этого раньше.

— Там произошли ужасные вещи. Большинство людей не захотели бы туда возвращаться.

— Но я не большинство людей. Я агент ФБР, и мое кредо бежать навстречу проблеме, а не от нее.

— И все же.

Некоторое время они ехали молча.

— Почему Андерсонвилль?

Пайн посмотрела на нее.

— А почему нет? Серийные убийцы не раз начинали действовать в сельской местности. Они орудовали не только в крупных городах или их пригородах.

— Гораздо легче избежать ареста, когда вокруг много людей.