— Что? — нетерпеливо спросил он.

— Я не думаю, что он на это способен. Я провела все утро рядом с домом Таннера и дважды его проверяла. Он крепко спал вместе с Роско на своей огромной подушке с пластиковыми шариками, а вокруг валялись пять банок от пива. Портативный радиоприемник без остановки играл Чарли Дэниелса [345] . И ты хочешь сказать, что он убил четырех человек и переодел каждого? А мы все это время не могли его отыскать? Но потом он принялся сжигать улики рядом со своим домом в бочке для мусора и не позаботился о том, чтобы завернуть во что-то тело, чтобы на нем не осталось отпечатков болтов?

Ларедо вздохнул.

— Ну, если посмотреть на дело так… — сказал он.

— Есть еще кое-что, — продолжала Пайн.

— Что?

— Роско.

— Кто? — не понял Ларедо.

— Пес Таннера, — объяснила Пайн. — Сколько ты знаешь серийных убийц с домашними животными, о которых они бы так заботились?

Ларедо ответил далеко не сразу.

— Ну, сейчас не могу назвать ни одного.

— Серийные убийцы обычно начинают свою карьеру, мучая и убивая животных, а не окружают старых псов заботой.

— Ты права, однако из каждого правила есть исключения.

— Тем не менее, я не могу представить, чтобы наш убийца оказался любителем собак. В особенности если речь идет о старом псе с больными почками, который мочится по всему дому. Вот почему я считаю, что нам пока не стоит использовать ордер на обыск, нужно продолжить наблюдать за Саем, одновременно изучая другие ниточки.

— Ты о чем?

— Я дам тебе знать, как только у меня что-то появится.

Она закончила разговор, завела авто и уехала, предоставив Таннеру и дальше спать под мелодии Чарли Дэниелса.

Дьявол и в самом деле нагрянул в Джорджию [346] . Мне лишь осталось его отыскать. И я совершенно уверена, что не он спит сейчас в этом доме.

Повинуясь импульсу, она поехала к Джеку Лайнберри и обнаружила, что по какой-то причине ворота открыты, и сразу подъехала к главному дому. Как только она выбралась из внедорожника, к ней подошел Джерри, не самый дружелюбный охранник. Он был одет в темный костюм, белую рубашку и галстук, а из его правого уха торчал коммуникатор.

— Что вы хотите? — резко спросил он.

— Повидать Джека.

— А вы договорились о встрече с мистером Лайнберри?

— Нет, я просто решила нанести ему дружеский визит. Он дома?

— У вас нет никаких причин знать это.

Пайн сделала шаг назад и оценивающе посмотрела на охранника.

— Как ваша фамилия? — спросила она.

— А вам зачем?

— Неужели на все должна быть причина?

— Когда я работаю, да.

— Какую должность вы занимали в Секретной службе?

— Это вас не касается.

— Вы имели отношение к охране президента?

— Ответ тот же.

Пайн кивнула и с улыбкой на него посмотрела.

— Ладно, Джерри. Подожди минутку.

Она достала телефон и набрала номер.

— Привет, Джек, это Этли. Да, я перед вашим домом. Но Джерри нужна причина, чтобы разрешить мне с вами встретиться. Что? О да, конечно. С удовольствием.

Она протянула телефон Джерри.

— Он хочет с вами поговорить.

Джерри посмотрел на телефон так, словно перед ним появилась кобра, приготовившаяся нанести удар.

— Да, сэр? — он послушал и кивнул. — Да, сэр, — повторил он и вернул телефон Пайн.

— Ну?

— Проходите.

Джерри повернулся и зашагал в сторону дома, Пайн следовала за ним, даже не пытаясь спрятать довольное выражение, появившееся у нее на лице.

Лайнберри встретил ее у входной двери и сразу провел в свой кабинет.

Он был в синих брюках, белой рубашке с пуговицами и расстегнутым воротом и мокасинах с кисточками. Пайн вновь отметила, что он очень красивый мужчина. Однако какая-то тайна скрывалась за сильными чертами; она не была уверена, но ей показалось, что он полон всепроникающей печали.

— Приношу свои извинения из-за Джерри, временами он демонстрирует чрезмерное усердие, — сказал Лайнберри.

— А как его фамилия?

— Джерри? Дэнверс. Джерри Дэнверс.

— Вы сказали, что он работал в Секретной службе?

— Да. И какова причина вашего визита?

Пайн посмотрела на стопки бумаг на столе.

— Я вижу, вы заняты.

— Ничего такого, что не могло бы подождать. Пожалуйста, садитесь. Не хотите чего-нибудь выпить?

— Нет, не стоит, спасибо.

Они сели, и он вопросительно на нее посмотрел.