— За десять миллионов долларов. Страуб усыпил Дженни хлороформом и собирался оставить ее у пьедестала статуи. К счастью, ему пришлось немного отложить исполнение своего плана, и действие хлороформа закончилось.

— А кто выбирал места для тел, он или Бритта? — спросила Блюм.

— Страуб сказал, что он, за исключением самого последнего. Так он мог планировать пути отхода.

— А как ему удалось попасть в музей?

— Он встречался с Лили. И сумел незаметно сделать оттиск ключа от входной двери и узнать код.

— А где он взял ту странную одежду? — спросила Грэм.

— Он одевал так жертвы для того, чтобы сбить нас с толку, заставить думать, будто это дело рук серийного убийцы, помешавшегося на Гражданской войне. Фата и смокинг намекали на мужа и жену, семью, которую Бритта символически убивала. Страуб выбрал могилу одного из Налетчиков, решив, что будет забавно положить там тело черного парня. Честно говоря, я так и не поняла его чувства юмора. — После небольшой паузы Пайн добавила: — Бритта была знакома с Куорлсами, и они рассказали ей про Дженни. А как только ей стало известно, что мать Дженни наркоманка, она посчитала, что Дженни лучше умереть: мол, плохая мать не заслуживает ребенка. И Дженни окажется в лучшем месте. Страубу пришлось форсировать похищение, поскольку они с самого начала планировали убить последнюю жертву во время реконструкции сражения и оставить тело на кладбище.

— Но почему Страуб это вам рассказал? — спросила Грэм.

— Он заключил сделку с властями. Если он будет говорить, то сможет избежать смертной казни.

— Но зачем Бритта совершала такие ужасные вещи?

— По словам Страуба, Бритта хотела отомстить за своих детей. Она винила Гиллеспи в том, что он убедил Мэри играть в порнофильмах, а также за ее пристрастие к наркотикам. И Ханну Ребане в том, что в нескольких фильмах она занималась сексом с Мэри.

— А Клеммонс? — спросила Блюм. — Почему она должна была умереть?

— Страуб и был тем «новым» мужчиной в жизни Ханны Ребане, о котором нам говорила Клеммонс. Он сблизился с Ханной, а потом ее убил. Страуб старался вести себя так, чтобы никто, в том числе Клеммонс, не видел их вместе. Но позднее стал беспокоиться, что Ханна могла что-то рассказать о нем Клеммонс, и это поможет его найти. Ну а когда мы начали поиски свидетелей, решил, что Клеммонс должна умереть. — Она посмотрела на Ларедо. — И я не уверена, что Бритта разбила «Пагани» случайно. Страуб сообщил, что она планировала покончить с собой после того, как все будет завершено.

— Да, у этой леди голова была не в порядке, — заметил Ларедо.

— Твоя меткая стрельба сыграла решающую роль, Эдди. Если бы не ты, Дженни погибла бы.

— А для чего еще нужны напарники?

Позднее, когда Пайн сидела у себя в номере, в дверь постучала Блюм.

— У нас осталась еще одна нераскрытая тайна, — сказала она.

Пайн встала и выглянула в окно.

— Нет, не одна. Несколько. В том числе местонахождение Ито Винченцо. И мы не знаем, где моя мать. А самое главное, что случилось с Мерси. Я не уверена, что мне когда-нибудь удастся найти ответы на все вопросы.

— Но ты считаешь, что Мерси, возможно, еще жива, не так ли?

Пайн снова уселась на кровать.

— Так мне хотелось бы думать. Но Ито сказал моему отцу, что он в ответе за гибель одной дочери и тяжелое ранение другой. Так что…

— Ну, если она до сих пор жива, сейчас имеются инструменты, которые могут оказаться полезными.

— О чем ты?

— Генеалогические сайты. Нужно сдать свою ДНК, и они сделают все, что возможно.

Пайн небрежно отмахнулась от этой идеи.

— Я уже пыталась. В моем случае это не так просто, потому что метод, который они обычно используют, не обязательно поможет найти совпадение с Мерси.

— Но только не в том случае, если Бюро захочет помочь.

— А ты полагаешь, что Бюро захочет?

— Ты только что спасла от верной смерти еще одну девочку и раскрыла убийства нескольких человек. Думаю, сейчас Бюро согласится выполнить любую твою просьбу.

— И почему мне кажется, что ты уже сделала запрос?

— Ты готова мне довериться?

Пайн тяжело вздохнула.

— Чувствую, придется.

Два дня спустя Пайн сдала образец ДНК, и ФБР сравнило его со своими базами данных и с миллионами других образцов, имеющихся на сайтах; вскоре пришел ответ.

И он касался не Мерси.

Для Пайн это стало вторым самым сильным потрясением после потери сестры.

Когда Пайн сообщили результат, она отправилась в свой номер в «Коттедже» и села, глядя в стену. Это было подобно краже ее личности, краже, не имевшей ни малейшего отношения к киберпреступлениям, а напрямую связанной с плотью и кровью.

В конце концов она встала и вышла из номера.

В вестибюле она встретила Блюм, которая явно ее там поджидала.

— Хочешь, чтобы я пошла с тобой? — спросила Блюм. — Я сделаю это с радостью.