Давос решительно сказал: «Да, правда, что так было раньше. Но теперь, пока вы — мои войска, мы должны сделать убеждение, что никогда не отпустим врага, не отступимся от товарищей, будем жить и умирать вместе».

«Хорошо сказано». — Филесий не мог удержаться от хвалебного возгласа. Остальные офицеры горячо зааплодировали.

Слова Давоса тронули их, весь лагерь немедленно перешел к действиям.

Сначала в центре лагеря была открыта большая площадка, на которой разместился медицинский лагерь. Затем Давос разделил раненых на три категории: легкие, средние и тяжелые.

Солдаты также были разделены на четыре группы: трудолюбивые отвечали за медицинский лагерь, за уборку крови и грязи в любое время, а также за изгнание мух, комаров и летающих насекомых.

Те, у кого сильные тела, отвечали за переноску и поддержку раненых. Умелые отвечали за помощь врачам и медсестрам в извлечении стрел, обрезке ран и наложении повязок. Другая группа, работавшая плотником в своем родном городе, отвечала за рубку веток и изготовление носилок. Тех, у кого были тяжелые раны, сразу отправляли к Герпусу, потому что он единственный, кто мог с этим справиться. Большинство с легкими ранами могли вернуться в лагерь после того, как им вытащат стрелы, обработают раны и наложат повязки. А остальные оставались в медицинском лагере для наблюдения и рассмотрения возможности наложения швов для дальнейшего лечения в зависимости от ситуации.

Под командованием Давоса вся спасательная операция была проведена организованно и очень эффективно. К полудню раненые в лагере Давоса были все в облегчений.

В этот момент слова, которые Давос произнес в своем шатре, были донесены до ушей солдат Антониосом и остальными.

Давос получил свой авторитет благодаря тому, что опирался на имя «Божьего Избранного», которое было инстинктивным действием солдат, обращающихся к богам, когда они беспомощны. Позже Давос убил Митридата и Артаоза, своей храбростью и подвигами он постепенно завоевал признание солдат в качестве командира. На этот раз его трогательные слова и практические действия окончательно покорили сердца всех солдат в его лагере.

Эта масштабная спасательная операция потрясла и другие лагеря, она началась с того, что один солдат помог раненому и пришел просить о помощи. Давос согласился. Но вскоре новости распространились, и раненых становилось все больше и больше, а персонала медицинского лагеря явно не хватало. Солдаты в лагере Давоса были несколько недовольны и начали ссориться с чужаками из-за того, что те занимают ресурсы их собственного лагеря.

В это время, услышав об этом, пришли Клеанор и Тимасион. После быстрого посещения медицинского лагеря и встречи с Давосом, два лидера (включая Тимасиона, который не ладит с Давосом) стали немного более уважительными, так как они подумали, что такой необычный и эффективный медицинский лагерь явно не под силу обычному человеку. Хотя раньше они с презрением относились к слухам о том, что Давос — «Божий избранник».

Давос без колебаний согласился лечить раненых солдат, но поскольку раненых слишком много (2 арьергарда пострадали больше всех, более 500 человек были ранены), им придется послать людей на помощь, и им понадобится больше припасов, таких как белье, глиняные горшки, дерево, палатки и так далее. Они даже согласились послать своего врача для изучения и помощи. Давос был так щедр, конечно, с некоторым эгоизмом, потому что считал, что медицинских знаний, которые он получил в своей предыдущей жизни, достаточно, чтобы привлечь лекарей остаться и расширить свой медицинский лагерь.

Клеанор и Тимасион с благодарностью удалились. Позже пришли и другие командиры, и Давос обратился к ним с тем же обязательством и просьбой.

На обратном пути помощник Хейрисофа высоко оценил способности и щедрость Давоса.

Тогда Хейрисоф откровенно сказал: «Признаюсь, что раньше я относился к нему предвзято. Давос действительно талантливый человек Особенно то, что он основал медицинский лагерь, это очень полезно в бою. Спарте это необходимо, чтобы справиться с предстоящей войной».

«Войной? Какой?». — удивленно спросил помощник.

«Война персов против Спарты». — Хейрисоф был мрачного вида: «Кир Младший, который был дружелюбен к нам, умер, и мы участвовали в восстании против нового персидского царя. А человек, отвечающий за Малую Азию, теперь заменен Тиссаферном, который выступает против Спарты. Ты должен знать, что в нашем соглашении с Персией есть некоторые в Малой Азии, которые возражают, и новый персидский царь, вероятно, начнет нападение на нас, в любом случае, все признаки неблагоприятны».

Помощник слушал и молчал. Спарта и Афины воевали уже более двух десятилетий, и хотя Спарта в конце концов победила, но потери были огромны. Теперь им предстоит столкнуться ещё и с Персией, которая намного сильнее Афин, и хотя он был храбрым и бесстрашным спартанцем, он все равно чувствовал давление и некий страх.

Хейрисоф посмотрел на него и сменил тему: «Как думаешь, Давос присоединится к нам в этой войне?».

«Конечно мы Спарта — гегемон Греции». — гордо ответил помощник.