– Как, по-вашему, Семен хороший человек? – спросил Шугарин, глядя Ольге в глаза.

– Что вы вкладываете в понятие «хороший»? – Она отставила чашку.

– Разве это не для всех одинаково?

– Я тоже раньше так думала. Когда гимназисткой с идеалами была. Все либо черное, либо белое. Все полутона считала трусостью. Отец надо мной смеялся. Он за свою врачебную жизнь много такого видел, что нельзя отнести либо к одной, либо к другой категории. Сейчас я его очень хорошо понимаю.

– Где ваш отец теперь?

– В Ростове. Городской больницей заведует. Он хороший доктор.

– А человек он хороший?

– Очень.

– Такой же хороший, как Семен?

Пока Ольга обдумывала ответ на вопрос Шугарина, она поправила каждую вещь на столе.

– Если вы меня спросите, идет ли Семен всегда прямым и честным путем? Я не уверена. Доверю ли я ему свою жизнь? – Она посмотрела в глаза Шугарину. – Без сомнений.

– Тогда я спрошу так: пойдет ли он против закона, чтобы помочь преступнику? – задал Шугарин вопрос, который давно его мучил.

– Кто-то из его бывших… коллег? – спросила Ольга, и он кивнул. – Это сложнее. Семен ненавидит предательство. Не знаю, что вам сказать.

Шугарин сцепил пальцы. Он тщательно подбирал слова, чтобы не разорвать ту хрупкую нить доверия, которая протянулась между ними.

– Понимаете, своими действиями он поставил нас в трудное положение. С одной стороны, наверняка он не единственный, кто может опознать Белецкого…

– Белецкого?! – вскрикнула Ольга. – Он в Москве? Его видели?

Шугарин отшатнулся в изумлении:

– Вы знаете Белецкого? Откуда?

– Его банда ограбила поезд, в котором ехала моя сестра. Ее застрелили. Ее и ребенка, которого она носила.

– Вот оно что, – протянул Шугарин, не отрываясь от сверкающих Ольгиных глаз, прекрасных в гневе. – Я так понимаю, помогать Белецкому он не будет.

Ольга горько усмехнулась и покачала головой. Она прошлась по комнате. Руки ее искали дела. Она вернула фотографию со стола на комод, поправила одеяло на кровати, проверила, не вытекает ли керосин из плиты. Шугарин терпеливо ждал, пока она вернется за стол.

– Когда Семен узнал, что Лида погибла, он места себе не находил. Я одно время даже следила за ним, боялась, что он руки на себя наложит. Потом он как-то вдруг успокоился. Пошел в милицию работать, опросил всех выживших после ограбления поезда, нашел украденные вещи, проследил, от кого они получены. Так шаг за шагом он вышел на Белецкого. – Ольга пристально посмотрела на Шугарина. – Я уверена, что Семен приехал не опознавать Белецкого, а пристрелить его как бешеную собаку.

Шугарин слушал ее внимательно, кивая каждой фразе, как если бы она подтверждала его собственные мысли.

– Это я понимаю, – сказал он. – Я одного взять в толк не могу. Кольцо он для чего взял?

Ольга достала из верхнего ящика комода оставленный Семеном перстень и положила его на стол перед Шугариным.

– Он сказал, что если не вернется утром, то отнести его вам вместе с запиской. – Она протянула Шугарину сложенный листок. Тот развернул его и быстро пробежал глазами.

– Телефон у вас есть? – спросил он хриплым от волнения голосом.

– В прихожей.

Шугарин вышел из комнаты и набрал номер:

– Барышня, дайте дежурного угрозыска. Дежурный? Шугарин у телефона. Немедленно высылай группу на Винякинские склады. Я вас там встречу.

ГЛАВА ДЕСЯТАЯ

Прилично одетый мужчина в коверкотовом пальто и шапке-пирожке стоял рядом с Виктором Белецким неподалеку от входа на склад. Взгляд его злых умных глаз был приклеен к распахнутой двери, за которой ничего не было видно, зато хорошо были слышны выстрелы.

Звали прилично одетого мужчину Алексеем Терентьевым, но большинству друзей и знакомых, а также уголовному розыску, он был известен как Леша-Перебор. Размахивая пистолетом, он с жаром объяснял собеседнику:

– Он забился у дальней стены и бегает туда-сюда. Там ящики и тюки сложены как попало. Мы не можем его достать.

– Подождем. У него скоро патроны кончатся, – успокоил его Белецкий.

– Ага, а потом его дружки прибегут.

– Не прибегут. Карагач всегда один работает.

– Слушай, у меня две гранаты есть, – предложил Леша. – Давай я брошу их в угол и отпоем раба божия.

– Он мне нужен живым.

– На черта он тебе сдался, такой несговорчивый?

– Мне нужно узнать, где он кольцо взял, что Папаше показывал.