– Вы боитесь? – удивленно поднял брови тот.

– А вы нет?

– Я готов умереть за свои убеждения. – Профессор поднял подбородок – получилось смешно.

– Сдается мне, у вас будет такая возможность… – проворчал Зимич.

Неужели они все столь же нелепы и наивны, как Борча? Неужели умение строить логические цепочки, докапываться до сути вещей, размышлять и ставить под сомнение аксиомы может сочетаться с незнанием жизни и ее логики? Или искусство отстраняться от субъективного мнения, поднимаясь до объективного взгляда, делает этих людей столь уязвимыми? А может, им еще ни разу не доводилось говорить по душам с гвардейцами Храма?

– Зимич прав, – неожиданно вступил в разговор Борча. – И если мое мнение что-то значит, могу сказать, что не знал человека более благородного и бесстрашного, чем он. Но бесстрашие не исключает осторожности, и я считаю, что он не должен раскрывать своей тайны, ибо она есть оружие, которое не принесет добра никому: ни тем, против кого будет использовано, ни тем, кем будет использовано.

– Борча, я благодарен за лестное мнение обо мне. – Зимич сжал губы. И ведь язык не повернется назвать этого парня глупым… Теперь не получится солгать, рассказать историю со змеем о ком-нибудь другом, не о себе…

Хозяин подошел к очагу – подложить дров. И они, выбросив искры в дымоход, затрещали, зашипели, но занялись не сразу. Тоска – неприятная тоска, смешанная с сосущей тревогой, – стиснула ребра, комариным писком повисла на одной ноте. Не хотелось жить дальше, смотреть в будущее, не хотелось знать, чем это закончится. У этой сказки не могло быть счастливого конца. У нее не могло быть даже печального конца, который оставляет в душе светлую грусть и заставляет задуматься. Страшный конец будет у этой сказки. Страшный, неприятный, нежеланный ни для кого, даже для тех, кто ее придумал.

Поезд прибыл в Славлену к полудню. Йока первый раз в жизни ехал третьим классом и нашел это забавным. Субботним утром многие собрались в город за покупками и в поисках развлечений, вагон был забит до отказа, и им со Змаем пришлось стоять. Чем ближе к Славлене подходил поезд, тем сильней их стискивали со всех сторон. В вагоне было жарко и пахло перегаром. На платформу Йоку вынесла толпа, он вздохнул с облегчением и едва не потерял из виду Змая.

– Едем дальше или погуляем немного? – спросил Змай, когда они отошли к ажурной ограде платформы.

– Некогда гулять, – ответил Йока. Меньше всего он хотел снова залезть в душный вагон, – надо еще успеть вернуться.

– Тогда пошли за билетом. Может быть, Йока Йелен хочет поехать вторым классом, как порядочный человек? Или даже первым, что соответствует его положению в обществе?

– Змай, я нарочно оделся так, чтобы никто не догадался о моем положении в обществе. Здорово будет, если мы выйдем из вагона первого класса и начнем рассказывать о том, что я бедный сиротка.

– Твое положение в обществе бросается в глаза в любой одежде. Кого ты хочешь обмануть? Взгляд, осанка, речь…

– Тетка, которая продавала пиво, не догадалась. Она решила, что я твой сын.

– Ну и что? Было у нее время тебя разглядывать. Если же мы явимся в дом арестованного мрачуна, нас будут разглядывать совсем не так.

– Тем более надо ехать третьим классом.

– Да я не возражаю. Я просто спросил.

Первым пунктом, который они выбрали для посещения, был Храст 1 : арестованный и умерший в тюрьме Негован жил именно там. Большой сильный город, обнесенный крепостной стеной, за четыреста лет пришел в запустение, превратившись в поселок вокруг музейного комплекса, – на развалины старинной крепости приезжали посмотреть со всех концов Обитаемого мира. Город, по представлениям Йоки, кишел призраками и мрачунами. Женские журналы, которые выписывала мама, разделяли его точку зрения, и только книга Важана о призраках не выделяла Храст из ряда других городов.

Конечно, Йока бывал в музее, и не один раз. Его возили туда с классом – еще в начальной школе и потом, на уроки истории. С родителями он приезжал тоже. И всегда мечтал вернуться сюда в одиночестве, чтобы облазить все темные закоулки крепости, побегать вдоволь по крепостной стене над обрывом Лудоны и – самое интересное – остаться ночевать в какой-нибудь башне, испытывая собственную смелость.

Но в этот раз мечтам снова не суждено было осуществиться: Йока боялся опоздать на встречу со Стриженым Песочником.

Поезд, шедший в Храст, снова был переполнен: из Славлены многие ехали в музей, провести выходной день за городом. И ехать предстояло значительно дольше, почти два часа. Змай успел занять сидячие места у окошка, и Йока надеялся смотреть в окно всю дорогу, но на следующей станции в вагон набилось множество пассажиров, и Змай уступил свое место какой-то жирной тетке с двумя хихикающими девчонками, такими же отвратительными, как Мила, только одетыми похуже. Йоке ничего больше не оставалось, как последовать его примеру.