— Идут!

Мы выбежали за ворота. Верзила Гус шествовал, неся на руках рыжую женщину, чью голову бережно поддерживала Сиви, а ноги — Лукась.

Лукась с озабоченным видом инспектировал свою пальму, какие-то у нее там листики неправильно выросли.

— Нимис, может, ты посмотришь, ты все-таки разбираешься в растениях.

— Кто разбирается в растениях? Я?!

— Ты же травник и огородник.

— Ну, я тот еще травник и огородник, это во-первых. А во-вторых, пальма, кажется, не трава и совершенно точно не овощ.

— На самом деле пальмы ботанически ближе к траве, чем к деревьям, — отозвалась Ева, сжимающая горячую чашку узкими ладонями. Вообще очень интересно у Евы все устроено — у нее худые острые плечи, тонкие руки и ноги…а вот все остальное совсем не очень худое и тонкое… Ну, кроме носа. Хотя если посмотреть на ее ник, то можно подумать, что она и перса такого создавала, чтобы к ней никто не привязывался. Так то девушки-игроки тут все под копирку изумительные красавицы — одну от другой не отличишь.

— Точно, что пальма не цветок, — подумав, заметил Лукась.

— Странно все у нас с цветами, — вдруг сказал Гус. — Мы нюхаем их половые органы, а они едят наше дерьмо.

— Фу! — сказал Лукась Гусу, как собаке. — Стыдись!

— Мне никогда не стыдно говорить правду!

— Знаешь,- сказала мне Ева. — ты прав. Я немного пересмотрела свое мнение по поводу возможностей искусственного интеллекта. Ну, или возможностей интеллекта человеческого. Вообще нет никакой разницы: тут я сижу или в редакции — глаза закрыть — и один в один как раньше у нас в курилке.

— И вообще, — сказал Гус — мне зачем стыдиться? Кто тебя за ноги держал, когда ты с птички свалился? Почему ты такой неблагодарный? Сам стыдись!

— Свой долг благодарности я исполняю там и тогда, когда посчитаю нужным! И я не понимаю, почему я должен быть благодарен за то, что у птиц перья такие скользкие?

Сиви выскользнула на крыльцо из-за приоткрытой двери совсем неслышно, но мы все одновременно обернулись к ней. Личико ее было совсем бледным, волосы висели, неубранные, печальными прядями.

— Ну, что там? Может, все-таки позвать целителя?

— Целители здесь не помогут,- сказала Сиви, — бабушка потеряла слишком много духовной силы.

— Чем мы можем помочь? Что-нибудь принести? Лекарства? Горячий бульон?… не знаю, священные талисманы? У меня масса зелий, укрепляющих дух, в алхимической кладовке.

— Мы можем за ней поухаживать, — сказал Акимыч.

— Ага. Посидеть у ее постели со скорбными лицами.

— Не надо, — сказала Сиви. — Я делюсь с нею своими силами. Просто у меня их, к сожалению, еще совсем мало. Но в конце концов с ней все будет хорошо. Эта тварь высасывала ее досуха столько времени, а бабушка выжила — она очень могущественная лиса. Думаю, к вечеру она уже очнется, а потом… потом мы сумеем ее восстановить. Это будет долго и трудно, но все получится.

— А ей не опасно здесь быть? — спросил я. — Фиолетовым нас найти, думаю, будет несложно. Все наши соседи прекрасно видят, к какому клану мы относимся, если те уроды дадут на мировых форумах сообщение о награде за информацию, они за пару часов выяснят о нас все. Включая то, какого цвета у нас калитка.

— А какого цвета у нас калитка? — спросил Акимыч.

— Зеленая.

— Разве?

— Была когда-то зеленой точно.

— Они больше не имеют над ней власти,- сказала Сиви. — Едва мы сорвали с нее цепи, бабушка отказалась от истинного имени, теперь ей придется заслуживать следующее.

— Я не очень разбираюсь в этой вашей лисьей метафизике, — сказала Ева, — поэтому просто ответь — если фиолетовые найдут твою бабушку, они смогут снова ее схватить и заковать?

— Нет, — покачала головой Сиви. — Она просто уйдет сквозь их руки на изнанку бытия, в наш мир.

— А истинное имя это типа хвоста, за который таких лис, как ты, можно вытащить из норы? — спросила Ева.

— Что такое «изнанка бытия»? — спросил Лукась.

Гус громко рыгнул и виновато прикрыл рот кулаком, с зажатым в нем кружкой.

— Да, — сказала Сиви. — Истинное имя — это великая мощь, но и великая слабость.

— А у тебя есть истинное имя, Сиви?

— Нет. Я только на пути к его обретению.

— А ты его лучше не обретай, — сказал Акимыч. — Больно надо, чтобы тебя всякие уроды могли поймать. Так-то ужасно удобно, чуть что — нырк на эту самую изнанку, и был таков.

— Лишь истинное имя дает бессмертие, — сказала Сиви. — Но, защищаясь им от гибели, можно открыть его чужим глазам.

— Когда она завыла на весь замок — это и был отказ от истинного имени?
– спросила Ева. — Не очень своевременный поступок, честно говоря. Был шанс уйти тихо, без шума…