— Переодевайся.

— В это? — удивилась девушка.

— Да, и побыстрее.

Илана подчинилась, а потом поняла, что это мужские вещи, или скорее подростковые.

— Так вот кого стражник должен будет сопроводить к лазу!

— Да, — ответила травница и взяла в руки ножницы.

А когда с этими ножницами она направилась к ней, девушка окончательно растерялась.

— Что… что ты…?

— Изображать мальчишку с косой не получится.

— Ты хочешь обрезать мои волосы? — взвизгнула Илана, — Нет! Ни за что! Если девушка обрежет волосы, она будет опозорена. Никто не возьмет ее в жены. Нет!

— Послушай, очень скоро те, кто за тобой охотится, поймут, что одна ты скрыться не могла. И тогда в эту дверь будет ломиться не знакомый стражник, а безликие.

— Я не дам, — упрямо проговорила Илана, — Тебе легко говорить, твоя коса останется целой.

— Дура, — плюнула травница и снова схватилась за ножницы, только на этот раз она хотела отрезать свои волосы, но Мира перехватила ее руку.

— Рей, перестань. Ну неужели нельзя найти другой выход?

— Нельзя, Мир. Все очень серьезно. Если мы не вывезем ее сегодня, то завтра я не дам за нашу жизнь и ломаного гроша. Знаешь, зачем начальник городской стражи так жаждет увидеть меня? Чтобы допросить. Ночью в город приехал Колан.

От этих слов Мира побелела как полотно.

— Но ведь… Что теперь будет?

— Ничего. Мы выберемся раньше, чем они нас найдут.

Мира повернулась к Илане, напуганная, с глазами, полными слез. Словно маленькая, забитая птичка. В ее глазах было столько страха, что девушка наконец поняла, что остаться без волос куда лучше, чем испытать такой вот страх.

— Хорошо. Я обрежу.

Через час она не смогла узнать себя в зеркале. От нежной, невинной красавицы не осталось и следа. Теперь ей в глаза смотрел чумазый, озорной мальчишка с непослушной челкой, лезущей прямо в глаза.

Травница ушла, предупредив, что скоро вернется, а Илана осталась с Мирой пить успокаивающий чай.

Она долго не могла начать разговор, но Мира решилась первой.

— Ты хочешь узнать, почему я…

— Если не хочешь, то не нужно.

— Нет. Я очень долго пряталась за спиной Рей. Она права. Нельзя всю жизнь дрожать от страха.

Когда-то я была такой, как ты. Обыкновенная девушка, мечтающая о добром, любящем муже и детях. И к 18-ти годам моя мечта почти сбылась. Я встретила любящего и доброго парня. Вот только родителям моим он пришелся не по нраву. К тому же на меня давно заглядывался один богатый помещик. В общем, меня продали этому помещику за большие деньги. Не могу сказать, знали ли они, что помещик этот любитель извращенных утех и пыток. Моя первая ночь слилась в один сплошной кошмар. Не знаю, как я тогда выжила. Через неделю, когда я немного оправилась, он пришел снова, привел с собой дружков. Третьего раза я стерпеть не могла. Одна служанка пожалела меня и помогла с побегом. Я прибежала к родителям, рассказала им обо всем. Как он мучил меня, как играл на меня в карты со своими друзьями… На следующий день он приехал.

Мама тогда гладила меня по голове и говорила: «Он ведь твой муж. А муж в семье главный, и долг жены любить и уважать его, а главное — подчиняться. И тогда он будет ласков с тобой. А строптивую жену не грех и наказать».

Тем же вечером я убила его. Притворилась, что смирилась со своей судьбой, и за вечерней трапезой проткнула его поросячью шею вилкой.

Он истек кровью прямо там же, на своем белоснежном ковре, на котором так любил забавляться с маленькими мальчиками.

А потом я сбежала. Забрала все, что было ценного в его доме, и убежала так далеко, как только смогла.

Только вот не учла, что у помещика этого был сынок, такой же жестокий и беспринципный, как его папаша. И он нанял лучшего в своем деле ищейку, чтобы найти меня. Его звали Колан. Куда бы я ни убежала, он постоянно настигал меня. Несколько раз я буквально чудом ускользала из его рук.

Но все когда-нибудь заканчивается. Вот и в тот раз мне не повезло. Он нашел меня, схватил и хотел доставить своему хозяину.

— Хотел?

— Да. Его честь… долг… все это было превыше всего. Даже любви.

— Ты любила его? — пораженно уставилась на девушку Илана.

— Я и сейчас его люблю, — невесело улыбнулась Мира, — Я знаю, он отвез бы меня этому негодяю и позволил бы осудить, распять на главной площади, приговорить к 50-ти ударам плетьми. Если бы на его пути не возникла Рей. Она спасла меня, оставив на его щеке глубокий, уродливый шрам. Такое не прощают.

— Мне очень жаль.

— Не стоит. Мы сами иногда вершим свою судьбу. А ведь у меня была возможность сбежать с моим юным влюбленным мальчишкой. Но я так боялась позора, так боялась, что родители проклянут меня за ослушание… Какая ирония. Они думают, что я умерла, и каждый день навещают могилку. Но стоит только появиться мне на их пороге, они тут же сдадут меня властям.

Вот такая у меня невеселая история. Так что не смей бояться или подчиняться каким-то нелепым условностям, и другим не позволяй решать за себя. Не повторяй моих ошибок.

Я уже час сидела в пыточной, точнее, в маленькой комнатке для допросов, где был очень неудобный стул для посетителя, стол, приваренный прямо к полу, и стул для ищейки. Вот на этом стуле я и расположилась, прекрасно зная все угнетающие методы этих шавок. Что поделать, никогда не любила собак. Особенно после того, как одна из них меня так жестоко обманула.