– Если это лучшие, что же тогда будет в худшие, – скривилась Василика. – Одной ногой в могиле я уже стояла, теперь и двумя не страшно.

– Чур меня, – фыркнул Всполох. – Что ни скажешь, хоть стой, хоть падай.

– А что я-то? – взглянула она на пламенного духа. – Лес останется, а я уйду. И лучше так, чем пережить его.

Если умрут боги, если люди вырубят леса и иссушат реки, то настанет царство Смерти на живой земле. Ничем хорошим это не закончится. Пусть лучше мавки разгуливают на пару с полудницами, Луна-Пряха ткет серебристое кружево, а Морана срезает ненужные нити и бросает их в мир мертвых. Так должно быть всегда.

* * *

Всполох приглядывал за домом не первый век. Его сотворили из пламенного круга первые ведьмы. Сперва использовали в войне, а потом битвы закончились, вороны отпировали, и дух остался служить одной ворожее, которая по старости совсем перестала справляться с хозяйством.

Всполох видел многое. Хозяйки избушки сменялись, сруб продолжал стоять, а золотистый круг – защищать дом от непрошеных гостей.

Всполох и Домовой приглядывали за домом, когда ведьмы отлучались или когда старшая умирала, а младшая еще не вошла в полную силу. С Василикой было немного иначе. Она вернулась из Нави и не застала наставницу.

Теперь Василика задумала страшное даже по меркам колдовского мира. Домовой пытался отговорить ее, но девка упрямилась. Да, такое бывало с молодицами. В сердце закрадывалось горе, пускало корни, порождая злобу и желание мстить. Чем сильнее бурлила кровь в человеке, тем страшнее было желание, но Всполох прекрасно понимал, что ведьма не передумает, пока не обожжется.

– Что будет, что будет, – причитал Домовой. – Она ведь всех нас погубит. Разозлится Мрак пуще прежнего, и все, все разорвется.

– А мне кажется, ничего не будет, – сказал Всполох. – Не удастся Василике его пленить.

Ей даже чужое обличье не удавалось сотворить. Сколько вылепливала, вырисовывала на коже морщины, меняла цвет глаз, перекрашивала ворожбой косу – все выходило нелепо, не по-настоящему. Василика старалась и так, и эдак, работала ночами, не жалея свечей, но больших изменений не было.

– Ладно, – нахмурилась она наконец, осмотрев порыжевшие волосы. – Лучше прибегнуть к мороку.

– А лучше вовсе ни к чему не прибегать, – пробурчал Домовой и тут же спрятался за печью.

– Хороши помощнички, нечего сказать, – заметила Василика.

– Не обижайся, – сказал Всполох. – Просто дело и впрямь недоброе.

Без всадника Ночи не будет ночей, а без них не видать покоя Светочу и всему миру. А что случится, когда Мрак вырвется из плена, злющий и жаждущий напиться крови?

Ничего хорошего. Кажется, в прошлый раз пострадал немалый кусок Леса вместе с мавками и двумя лешачатами. Оплакивали их аж до зимы. Один Леший не сказал ни слова – только глядел хмуро.

Нет, надо было что-то сделать, пока не поздно. Только что? Всполох – не человек, не дитя Леса и не сын Водяного. Он не мог пойти к людям за помощью, да и чем они помогут? Всполох задумчиво посмотрел в окно. Духи Нави бродили вокруг ворот, то и дело приподнимая костяные маски.

Мысль позвать лесного хозяина показалась Всполоху неплохой. Если Леший любит свое царство, он обязательно поможет отговорить Василику. Больше некому. Дух поделился этой мыслью с Домовым, и тот одобрительно закивал. Теперь оставалось дождаться, когда Василика заснет или отправится в Радогощь за тяжелой цепью.

Шли дни. Снег таял, земля потихоньку наполнялась теплом. Первоцветы зацвели ярче прежнего – в каждом углу запылало небесное пламя, а вслед за ними начали пробиваться белые ландыши. Всполох с довольным урчанием вдыхал цветочный дурман и радовался весне. Василика, наоборот, ворчала, что теперь придется бегать к речке с ведрами.

– А Мрак-то в гости не спешит, – цокнула она языком. – Ну да ладно, завтра схожу к кузнецу. Присмотрите за домом?

– Куда мы денемся. – Домовой хитро взглянул на Всполоха. – Все сделаем, хозяюшка.

– Не нравятся мне эти ваши переглядки, – покачала головой Василика. – Впрочем, делайте что хотите, главное, чтобы порядок был.

– Не забудь свечек купить, – добавил Всполох. – Заканчиваются ведь.

Василика кивнула. В деревне уже ходили слухи про купеческую дочку, что стала лесной ведьмой. Только мачеха с сестрами в гости не спешили, и неспроста. Всполоху казалось, что Калина побаивалась падчерицы. Прогнала девку из дому, а теперь Василика стала сильнее и могущественнее ее.

Как только Василика пересекла перелесок и направилась к деревне вдоль золотистого поля, Всполох помчался за ворота.

– Лесной царь-господарь! Лесной царь-господарь! – закричал дух. – Отзовись и выйди!

Вокруг замельтешили мавки и Навьи дети. Не бывало еще такого, чтобы домашний дух взывал к лесному. Страшно и вместе с тем интересно. Но поначалу ничего не происходило, Лес будто бы не отзывался. Всполох знал, что так положено, поэтому терпеливо ждал.

А потом заплясал снег, загудел ветер, зашептались травы между собой, и из-за дуба вышел статный олень с сияющими рогами. В глазах зверя отплясывало смарагдовое пламя. Всполох приглянулся и тут же узнал Лешего.