— Все, готова, — буркнула Наталья Степановна, изрядно вспотевшая в клетчатом пальто.

Узкая тропа, идущая от дверей подъезда, петляя по небольшой роще, вела прямо к крыльцу магазина. Ступая по раскисшему месиву из опавших листьев, я все никак не мог прийти в себя и, пытаясь совладать с мигренью, пошатывался из стороны в сторону. Но черной нечисти внутри я больше не ощущал. Всю дорогу Наталья Степановна жалась своим располневшим телом ко мне, намекая, чтобы я взял ее под руку. Бабка по пути ругала всех и все, выдавливая из меня стервозным взглядом одобрение:

— Вот Эдуард, скажи, юристы твои нужны кому-нибудь?

— А, что? Почему мои?

— Ты же на юриста поступил.

— На бухгалтерский учет!

— Какая разница. Пока только начал, бросай. На водителя, в армии отучись. Все больше пользы будет, чем юристы твои.

Возле крыльца магазина у меня появилась одышка, случайно пихнув пожилую спутницу, я ступил на бетонные ступени. Открыв двери перед Степановной, я следом зашел в торговый зал. В процессе медленного продвижения вдоль стеллажей с продуктами, сумки в моих руках становились все тяжелее. Дыхание сбилось, мысли покрылись туманом и начало расплываться в глазах. Разглядев бабку у холодильных камер, я подошел к ней.

За мясным прилавком никого не было. Но Наталья Степановна уверенно стояла напротив, перегородив проход торгового павильона. Ее старческий взгляд был направлен чуть выше холодильной камеры, из-за которой вмиг возникла высокая продавщица. Когда она поздоровалась с нами, я отшатнулся назад — это та самая сектантка, приходившая в дом. Тут же мне стало хуже, скрежетаний звон вызвал головокружение и прервал дыхание. Женщина с осунувшимся лицом и черными волосами, остекленелым взглядом прожигала меня насквозь.

— Здравствуй Эд. Как себя чувствуешь?

Пятясь назад, я уперся спиной в стоящий сзади прилавок.

— Молодой человек, не наваливайтесь! — раздался голос из-за спины.

Не оборачиваясь, я смотрел на эту высоченную ведьму. По пояс возвышаясь над холодильной камерой, она что-то перебирала в руках. Посмотрев в раскрытую ладонь, перевела взгляд на Степановну и начала непринужденно говорить:

— Вам свинина, говядина, куриный фарш?

— Фарша, килограмма полтора, — озвучила заказ Наталья Степановна.

Женщина за прилавком посмотрела на меня пустым взглядом, полным сторонних мыслей. Ее голова равномерно закивала, будто бы в такт пришедшей правильной идеи, и она прошла к кассовому аппарату, держа в руках уже готовый заказ.

— Так. С вас триста пятьдесят один, и пятьдесят копеек.

Моя бабка начала рыскать в коричневом кожаном кошельке. Вытащила цветастые бумажки, передала их продавцу и принялась добирать мелочь.

— Может у молодого человека будет рубль, два?

Я вложил в раскрытую ладонь монету и приготовился убирать руку. Но незнакомка уже возвращала мне сдачу в пятьдесят копеек. Взявшийся словно из неоткуда медный кружок упал в мою ладонь. Женщина с интересом наблюдала за тем, как я перекладываю ее в карман куртки. После того, как она со звоном смешалась с остальными, ведьма спокойно развернулась, открыла морозильную камеру и принялась наводить порядок.

Медленно передвигаясь по магазину, я с ужасом смотрел на мясной отдел. Женщина с прямыми черными волосами куда-то испарилась. Торговое место с пустым прилавком, без продавца одиноко наблюдало за мной. От него исходили невидимые волны, которые били по мне, как волны прибоя, немного покачивая назад. Я осмотрелся по сторонам: торговый павильон кипел своей обычной жизнью. Волны все не затихали, затрудняя шаги. Карман с мелочью стал заметно тяжелее, и словно начал нагреваться. Снова вернулся шепчущий шум, блуждающий по черепной коробке.

Наталья Степановна, заметив нервозность в моих глазах, тяжело вздохнув, заговорила:

— Не хорошо тебе после вчерашней попойки. Вот как тебя шатает! Ладно, пойдем уже студент.

Ручки двух шелковых сумок, резали ладони, я быстро шел к выходу. Столкновение с неизвестным: сердце зашлось в канонаде ударов, в глазах на мгновение потемнело, и очередная волна пошатнула меня. Вновь зародилось нечто инородное в грудной клетке, увеличиваясь в размерах, оно коснулось внутренней стороны ребер. Рука до боли сжалась в кулак. Не по своей воле удерживая сумки, я застыл посреди торгового павильона.

— Эдуард тебе плохо? — Ладонь бабки дотронулась до моего плеча. — Тебе необходимо на свежий воздух.

Возник протяжный звон в ушах, голоса объемно загудели. Очередная волна сильно ударила в спину. Пошатываясь, я направился к выходу. Мутная пелена вновь застелила взор, бессвязные голоса слились в один едва разборчивый:

— Отдай. Отдай свое тело…

Нащупав ручку двери, я толкнул ее от себя — дверь распахнулась, мелкий дождь окропил лицо. Я прошел вперед. Нога, не нащупав ступеньку, ушла ниже. Из магазина выбежала Наталья Степановна и пустилась ко мне. Пыталась подхватить, завалилась вперед. Падение вниз головой с бетонного крыльца. Видимо, последняя невидимая волна прошлась по моей спине, подтолкнув меня и Наталью Степановну.