Я остановился у разобранного здания. Между аккуратно сбитых с кладки шлакоблоков проходила метровая расщелина в земле. За ее краями виднелось непроглядно-черное пространство. Я поднял увесистый блок и бросил его во тьму. Наклонив голову, прислушался к ожидаемому звуку удара.

Резкий грохот впереди дороги всколыхнул верхушки деревьев, разогнав белок и птиц. Сквозь поднятую пыль показалась гигантская полусфера. Наполненный серым дымом массивный стометровый купол перекрыл собой холм из наваленных домов. Еще грохот и он лопнул, рассеивая серый туман. В надежде покинуть это место, я вбежал в посеревшее пространство, направляясь ровно в середину. Впереди уже не было дороги, а стояли два с половиной железнодорожных вагона и искореженный микроавтобус.

Заметив человеческие фигуры в машине, я побежал к ним. Под ногами захрустел уголь, высыпавшийся из ровно обрезанной половины вагона. Я смотрел только на микроавтобус: люди выбирались из проема лобового окна, с одной стороны, замятые боковым ударом двери, другая сторона блокирована железнодорожным вагоном. Мужчина и женщина помогали выбраться молодой рыжеволосой девушке. Она будто выпархивала из груды металла, как из кокона. Люди в моем возрасте скорее чуют друг друга. Это не примечание каких-то черт, как в зрелости, больше звериное чутье. Рыжеволосая девушка, вероятнее всего, тоже «учуяла» меня, но стремилась не показывать этого. Старания ее были настолько неловкими, что это заметили ее родители. Они помогли спуститься с бампера «кенгурятника» и поставили девушку рядом с собой.

Передо мной стояли невредимые, по-видимому муж с женой и чертовски привлекательная рыжеволосая девушка лет девятнадцати. По их перепуганным глазам, как у Натальи Степановны, мне стало ясно, что нужно сказать хоть что-то:

— Я Эд… я, как и вы тут…

— Стой парень! — с небольшим прибалтийским акцентом остановил меня рослый с седой щетиной мужчина в пиджаке. — Я не успел проскочить перед составом. Потом странное свечение… Я умер?!

— Да, так и я упал и, возможно, размозжил себе голову. Нет, но все-таки мало похоже на чистилище, — произнес я, охватывая жестом руки необычные окрестности.

Девушка услышала разговор, села на корточки и зарыдала в ладони. Мать присела рядом и принялась утешать.

— Я заметил, что тут почти все дома обжитые. Предлагаю идти прямо. — Я указал пальцем на явно перестроенную часть города у холма. Посреди которого протекала река, впадающая в водохранилище.

Мы прошли вдоль железнодорожных вагонов, пересекли округлую границу сферы-телепорта. Остановились у ровно обрезанного вагона с углем. Мужчина обнял за плечи свою дочь и двинулся вперед. Наши четыре фигуры осторожно пробирались между нагроможденными домами-конструкторами. Впереди средневековая стена из больших валунов заканчивалась бетонной панелью с балконом. Недостающие части таких домов были достроены кирпичом и досками. Кое-где виднелись и целые дома. А ровные обрезы зданий шли еле заметным полукругом, как контур купола, из которого появились мои спутники.

Я искоса посматривал на симпатичную девушку, а она на меня. Огненно-рыжая невысокая, с ярко зелеными глазами — такие люди освещают собой все вокруг. Особо привлекал к себе внимание красивый вытянутый носик. Он не был маленьким и незаметным, вокруг него строился весь ослепляющий образ. Похоже, она не шла, а парила над землей.

Чем ближе мы подходили к холму, тем четче виднелись фигуры людей — вероятно местных жителей. И вот уже их можно было разглядеть. Творилась суматоха, они быстро прощались, кратко кидая фразы — вроде на русском — что-то передавали друг другу. Одна половина была в одежде из российских девяностых, другая в ветхом тряпье, сшитым из лоскутков. Но что-то в них было не так. Щуплые невысокие подростки! Они составляли большинство и сильно отличались от других людей: серого цвета кожа, абсолютно серые глаза и полное отсутствие волос. Сторонясь местных жителей, мы двигались вперед. Заканчивая свои дела, они даже не смотрели в нашу сторону. Мир плавно тускнел. Без светила над головой все вокруг посерело и стало как бы прозрачным — тьма, сдерживаемая куполом, спускалась сверху.

Прямая дорога, идя вдоль водоема, упиралась в лежавшие в основании высокого холма здания. Вблизи он больше походил на этакий зиккурат, состоящий из ярусов небольших плато, идущих ступенями к плоской вершине. Нижний ряд домов, опоясывающий холм, был полностью отстроен. На следующих ярусах отреставрированные части сменялись полуразвалившимися постройками. Еще выше — части домов, перемешанные с грунтом. Дорога у основания после поворота проходила между холмом и водохранилищем. Далее шла мимо восстановленных фасадов домов, минуя небольшую пустошь вдали, уперлась в монолитную преграду, уходившую в оба края мира — длинную бетонную стену. Молодая семья и я повернули вместе с дорогой.

На втором ярусе развалин холма стоял серокожий подросток в костюме тройке. Он пристально смотрел на нас. Точно не человек. С абсолютно лысой серой полупрозрачной головой и словно нарисованными чертами лица. Существо стояло, не двигаясь — как истукан. Оглядываясь назад на пугающего «молодого человека», мы подошли к бетонному руслу реки. Прямоугольный желоб с ровными бетонными стенами метра в три, проходя между домами, уходил вверх по склону холма. Мы остановились у небольшого деревянного мостка. Я развернулся к прибалтийской семейке, остановив взор на хорошенькой девушке. Она, пряча взгляд, поправляла волосы.

— Ведь мы так и не познакомились. Ну, еще раз, я Эд… Эдуард.

— Я Мила. — Девушка так и не поднимала взгляд, скрывая симпатию к рослому студенту.

— Меня зовут Роберт, а супругу Лаура. — Мужчина снял модный пиджак оливкового цвета. Небрежно бросил его у своих ног.

Лауру переполняли эмоции. Но она пыталась размышлять, еле покачивая головой. Женщина резко повернулась к мужу и яро жестикулируя, принялась что-то объяснять:

— Экзекутор Густав, visu vins bija uzcelis. Ka vinam rokas bija? Veel see Dvar.