Бывшая советская пельменная в переломный момент для страны была приватизирована и превратилась в частное кафе с притязательным названием «Империал». Случилось это так: в пельменной работали двенадцать человек, все женщины, которые по советским меркам получали довольно неплохую зарплату в двести — двести пятьдесят рублей и, в большинстве своем, являясь незамужними и матерями-одиночками, содержали свои семьи. Однажды, когда они пришли на работу, нагрянула руководящая работница из городского общепита Карелина, в прошлом активный комсомольский лидер, и огорошила всех известием:

— Вы уволены вчерашним числом, прошу в течение дня, прихватив личные вещи, покинуть помещение пельменной. Отныне заведение принадлежит частному лицу, здесь будет открыто кафе.

— А кто выкупил заведение? — робко спросила одна из женщин.

Немного помявшись, комсомольский лидер вызывающе ответила:

— Ну, допустим, я. Отныне это моя частная собственность.

— Как же так? — развели руками женщины. — А нас куда? Может быть, нам остаться при кафе?

— В кафе все будет цивильно, пельменей там в меню нет! — резко отрезала Карелина. — Собирайтесь и освобождайте помещение. Завтра подойдете в комбинат за расчетами.

Так двенадцать человек оказались на улице без средств к существованию, и им предстояла долгая борьба на выживание, чтобы прокормить семьи, поставить на ноги детей, не умереть, в конце концов, от банального голода и болезней. Жестокая рука капитализма крепко схватила их за горло, они, вчерашние советские люди, не понимали, как заводы и фабрики, которые строили их отцы и деды для народа, в одночасье оказались в руках ушлых коммерсантов и нуворишей, слетевшихся откуда-то на дармовщину.

Когда открылось кафе, к хозяйке сразу же наведались бандиты — рэкетиры и предложили «крышу», в противном случае они не ручались, что заведение не сгорит при невыясненных обстоятельствах. Испуганная Карелина прибежала в милицию и случайно познакомилась с Каприным и с его ребятами. Милиционеры решили ей помочь, взамен она, в случае необходимости, обещала их кормить за счет заведения. Оперативники слишком не наглели и наведывались в «Империал» в исключительных случаях, когда надо было провести какое-нибудь торжество, либо накормить проверяющих из Главка или встретиться со своими дамами сердца. Вскоре за кафе закрепилась слава о том, что оно под «милицейской крышей», и бандиты, естественно, отстали.

Предупредив по телефону хозяйку кафе, чтобы для него забронировали и засервировали один столик для «беседы с очень важным свидетелем», оперативник, управившись с неотложными делами, вышел из отдела милиции.

Погода была отличной, настроение, в предвкушении встречи с любимой девушкой, было приподнято, и Каприн, по пути купив букет цветов, явился в кафе. Увидев гостя, к нему подскочил официант с нагрудной биркой, где было написано «Никита»; он знал оперативника в лицо, поэтому жестом пригласил его в глубь зала:

— Для вас стол готов за ширмочкой, там никто не помешает вашему разговору.

Оставив букет на столе, Каприн предупредил официанта: «Я встречу гостью» и вышел на улицу.

Он стал прохаживаться взад и вперед, в груди у него нарастало волнение, ведь это было первое свидание, которое он назначил Маше.

Погруженный в свои мысли, он не заметил, как девушка оказалась рядом.

— Семен, здравствуй, — улыбчиво поприветствовала она его. — Давно ждешь?

Увидев ее, влюбленный онемел от изумления: легкое платье облегало ее стройную фигурку, волосы пышной прядью ложились на плечи, аккуратно подведенные глаза излучали нежность, губы в перламутровой помаде волновали и будоражили воображение…

«Вот оно что! — с учащенным сердцебиением подумал он про себя. — Она готовилась для встречи со мной, потому-то попросила два часа для прихорашивания!»

— Привет, Маша, — ответил опер и, непроизвольно приобняв ее за талию, поцеловал в щечку. — Пойдем вовнутрь, стол уже накрыт.

Время было обеденное, в кафе народу было не протолкнуться, и пара направилась в глубину зала, где за ширмой, подальше от людских глаз их ждал роскошный по меркам кафе стол.

Посреди стола стояло ведерко со льдом, где томилось шампанское, были расставлены тарелки, бокалы и столовые приборы.

Взяв со стола букет, он поднес его девушке и повторно поцеловал в щеку.

— Ой, еще и букет, — смущенно проговорила она и, улыбаясь, поинтересовалась: — Так по какому случаю мы сегодня встретились? Ты не выдумал насчет убийства?

— Нет, Маша, ничего не выдумал, — ответил ей оперативник. — Но признаюсь — хотел видеть и тебя.

— А что на первом месте — я или это убийство? — кокетливо рассмеялась девушка. — Расскажи, наконец, что случилось.

— Прежде чем рассказать всю эту историю, я хотел бы уточнить одну деталь: тебе фамилия Авдеевы известна?

Маша, призадумавшись, уверенно ответила:

— Нет, такой фамилии я не знаю.

— Может быть, отец знал?

— Не знаю, папа про это ничего не говорил… Семен, почему ты спрашиваешь про них? Это их убили?

— Не «их», а «ее». Убили женщину, жену этого Авдеева и забрали крупную сумму денег. Я пытаюсь увязать в единое целое убийство твоего отца и Авдеевой.

— Расскажи, как это случилось, — с взгрустнувшим лицом промолвила она.

Когда оперативник закончил свое повествование, девушка недоуменно пожала плечами: