— А теперь я хочу, чтобы вы все внимательно послушали, — Влас уселся за стол, как барон. Выпятил грудь и свел густые брови.

Злата стояла у стены, словно окаменевшая. Молчала и кусала щеку. Точно как малышка Ками, когда не могла принять решение. Антон даже улыбнулся своим мыслям.

— Камила в большой опасности. Вы знаете, что случается, когда мага забирают ученые. Давид Брюсов давно работает на корпорацию «Иволга». Они скрывают свои грязные делишки под производством косметики для женщин. Конечно же, с омолаживающим эффектом.

Валя что-то пробормотала, но умолкла, стоило увидеть приподнятую руку мужчины.

— Когда Злата забеременела, я понял, что малыш родится обновленным.

— To есть? — сухо отчеканила тетя Тая.

— Рив с рождения, — объяснил Влас и переплел на столе пальцы. Долго молчал, а затем, убедившись, что вопросов больше нет, заговорил: — На мне проклятие. Когда оно было озвучено, я давно был сааном и опрометчиво считал, что детей у меня быть не может. При том, что, — он ласково взглянул на притаившуюся в стороне женщину и понизил голос: — Злата тоже была в высокой степени — Гриита. Мы стали жить вместе…

— Хватит! — взмолилась она. — Что с Камилой? Или тебе нравится, что дочь в плену и ее могут там убить? Тебе нравится делать нам больно, так ведь?

— Я не мог оставить Вениамина с тобой. Он в два года стал ривой, а в пять уже был готовый гриит. Ты бы не справилась! Это было слишком опасно. Бесконтрольный ребенок с силой, как у танка. С проклятием!

— И как сейчас? Почему у него нет его? Почему страдает только Камила?

— Ты так уверено говоришь это, будто все знаешь. Наверное знаешь, через что нам с сыном пришлось пройти? Ты, вероятно, воспитывала его и искала выход?

Злату перекосило, будто сок чистотела пригубила.

— Ты не дал мне даже попробовать, — злобно прошипела женщина и вышла к столу.

— Верни мне дочь и катись на все четыре стороны! Ты инсценировал свою смерть! Я оплакивала тебя, я каялась тысячу раз и все равно не прощала себе, а ты… — она прикусила согнутый палец и зажмурилась, будто это могло помочь.

— Камила давно гриита, — спокойно говорил маг. — Она переходит в саана. Если не успеет зачать ребенка — станет монстром навсегда. Может, обсудим наши отношения позже? Давай ей поможем сначала! — Влас поднялся и усадил Злату за стол, придавив плечи.

Мать Камилы покорилась, но не сводила яростного взгляда с Власа. Ждала пока он сядет напротив и хрустела пальцами, то сжимая, то разжимая их.

— Как ты мог? — яростно прошептала она и поникла. Будто свечу задуло сквозняком. Женщина побледнела, а красивое лицо покрылось блеском испарины.

— У тебя ведь не меньше тайн, — Влас смотрел в ее глаза, и Антон чувствовал, как по комнате разливается что-то невидимое и теплое. Как аромомасла, как эфемерный запах ночной маттиолы. — Злата, я всю жизнь любил тебя и сейчас люблю. При всех тебе говорю, потому что скрывать не хочу. Но я вынужден был уйти и спрятать вас и сына. Думаешь, Валя просто так встретилась на твоем пути?

Пухлая магичка опустила голову и затравленно взглянула на подругу. Злата сжала руки.

— И ты врала?

— Не вини ее. Это была моя идея и моя просьба. Иначе мы бы все давно погибли.

— О, это все хорошо, — Антон не выдержал и шагнул к столу. — С Камилой что? Пока вы здесь в старых обидах ковыряетесь, ее там на кусочки раздерут и в пробирках отправят в лаборатории?

— Валя, — маг будто и не заметил выпада Антона. Это бесило. Еще никто не делал вид, что не замечает его. — Как часто у Ками были перевоплощения?

— Раз полгода, реже раз в год…

— Она вчера превращалась, — тихо проговорил Антон, без надежды, что его услышат. Простой человек среди магов — невидимка.

Влас поднял на него кофейно-золотой взгляд.

— Как долго она была в этом облике? Что делала?

Шилов поджал губы и покачал головой.

— Я не знаю, как долго. Меня выключило перед этим, магнитные бури, наверное.

— Нет, это связь так работает, когда у партнера сильный стресс, сознание может выбивать. Тем более, у простачков.

— Я не маг, но мне и не нужно им быть, чтобы понять, что Камиле сейчас нужна помощь, а вы здесь о простачках говорите! — Антон закипал. Собрались, расселись, как на совещании, а где-то в злом городе осталась его Камила. Что с ней сейчас?

— Так ты — никто, — в голосе мужчины сквозило пренебрежение. — Почему я должен,

— он поправился, — мы должны, тебя слушать? Ты подписал договор оплодотворить мою дочь за большие деньги и хочешь от меня снисходительности? Спасем ее, сделай дело — и вон из нашей жизни. И молись, чтобы получилось, иначе будешь ты у меня пахать садовником или уборщиком лет двадцать.