Шрифт:
Гершанович с помощником были преданы военному суду по обвинению в государственной измене, которая по ст. 108 Уголовного уложения 1903 года за существенное содействие неприятелю каралась бессрочной каторгой; срочной каторгой (до 15 лет) — за простое содействие; смертной казнью — за шпионство. При этом смертный приговор мог выноситься не только подданным России, но и заподозренным в шпионаже иностранным гражданам.
По общему правилу такие дела разрешались корпусными военными судами с участием защитников, а обвиняемым, как правило, выносились оправдательные приговоры по причине полного отсутствия серьезных улик.
Дело бургомистра Гершановича относилось к досадным исключениям.
В качестве защитника в процессе участвовал известный адвокат О. О. Грузенберг, имевший большую контору в Вильно.
Суд вызвал только двух свидетелей — самого Байрашевского и некого Пенчило. Последний ничего существенного показать не смог, Байрашевский в очередной раз повторил свои показания о том, что всё еврейское население Мариамполя встретило немцев с хлебом и солью и что назначенный немцами бургомистром Гершанович настойчиво требовал, чтобы жители снабжали оккупантов продуктами и лошадьми, и даже приказал расклеить об этом объявления по городу.
20 октября 1914 года экс-бургомистр был признан Корпусным судом виновным в содействии неприятелю и осуждён на 8 лет каторги, его помощника Бартлинга оправдали.
«Приговор вступил в законную силу. Почти два года „изменник“-еврей нёс каторжный режим в псковской тюрьме, а вместе с этим „измена“ всего еврейского населения целого города стала фактом, закреплённым судебным приговором. С Гершановича обвинение распространилось на весь город. Из Мариамполя оно, как зараза, разлилось на другие города и местечки, захватило все еврейское население…» — писал В. Г. Короленко.
Председатель «Общества распространения правильных сведений о еврействе», в том самом в котором трудился отец Лили Брик — Урий Конен, московский раввин Я. И. Мазе предложил В. Г. Короленко издать его статью «О мариампольской измене» для распространения в земских и уездных библиотеках. А. М. Горький поддержал инициативу, статья вместе с защитной речью адвоката Оскара Грузенберга [56] вышла отдельной брошюрой с заявленным тиражом 100 000 экземпляров для бесплатной раздачи «местам и лицам».
56
Присяжный поверенный Оскар Осипович Грузенберг — один из самых известных адвокатов, которые специализировались на «еврейских делах». В 1913 году он был одним из защитников на процессах Бейлиса, по обвинению евреев Орши в нападении на христианское население из побуждений религиозной вражды, Пинхуса Дашевского и пр.
Уже через несколько недель после осуждения Я. Гершановича было установлено, что имам Байрашевский находился на службе у немецкой военной администрации, за что впоследствии был предан суду, признал себя виновным и получил тюремный срок.
Принимая во внимание вновь открывшиеся обстоятельства по данному делу, а также общественный резонанс, вызванный очевидно несправедливым приговором, Я. Гершановича судили повторно, он был оправдан и отпущен из-под стражи в Псковской каторжной тюрьме. В ходе повторных слушаний Корпусной суд установил не только невиновность обвиняемого, но и опроверг сам факт того, что население Мариамполя снабжало немцев продуктами и лошадьми.
Владимир Маяковский, русский по рождению, выросший на многонациональной грузинской улице, был абсолютно далёк от любых проявлений бытового антисемитизма — соответственно, в каких-либо других проявлениях великодержавного шовинизма тоже замечен не был.
Период военной службы для ратника 2-го разряда [57] был на удивление плодотворным: им были написаны поэмы «Флейта-позвоночник», «Война и мир», «Человек», опубликованные благодаря усилиям и деньгам Осипа Брика, который всё больше и больше брал на себя обязанности литературного агента молодого поэта. «Один Брик радует. Покупает все мои стихи по 50 копеек строку» [1, с. 134].
57
Звание «ратник 2-го разряда» («белобилетника») было присвоено В. Маяковскому в соответствии с законом как единственному дееспособному сыну при матери-вдове.
Владимир Владимирович писал: «Как русскому, мне свято каждое усилие солдата вырвать кусок вражьей земли, но как человек искусства, я должен думать, что, может быть, вся война выдумана только для того, чтоб кто-нибудь написал одно хорошее стихотворение».
В. Маяковский — ратник 2-го разряда. ГММ
Им наконец завершена, уже в окончательном варианте, поэма «Облако в штанах»:
У меня в душе ни одного седого волоса, и старческой нежности нет в ней! Мир огромив мощью голоса, иду — красивый, двадцатидвухлетний.«Красивый, двадцатидвухлетний» поэт более полугода, с первой половины 1914-го по начало 1915 года, работал над пронзительным лирическим произведением, первоначально названным «Тринадцатый апостол»:
И вот, громадный, горблюсь в окне, плавлю лбом стекло окошенное, Будет любовь или нет? Какая — большая или крошечная? Откуда большая у тела такого: должно быть, маленький, смирный любёночек. Она шарахается автомобильных гудков. Любит звоночки коночек.