Шрифт:
10 сентября 1914 года Николай II собственноручно написал в особом журнале Совета министров: «Делу этому не давать хода ввиду того, что я предрешил казённую продажу вина (водки) воспретить навсегда». После введённых ограничений на оборот алкогольной продукции среди городских обывателей самым популярным напитком становится «ханжа» — разбавленный денатурированный спирт. В столицах врачебный рецепт, позволяющий приобрести спирт в аптеке, стал стоить на 200 мл — 2 рубля, на 400 мл — уже 3. Шустрый
совладелец богемного ресторана Борис Пронин (впрочем, как и большинство его коллег) вместо фруктовой воды, указанной в меню, с неизменным успехом продавал столичному бомонду добротный самогон. Иногда подавали шампанское в чайниках (подзабытая практика вновь пригодится в период советской антиалкогольной кампании 80-х годов прошлого века). В уборной кабаре открыто торговали германским марафетом (так назывался популярный у петербургской богемы контрабандный кокаин, только тогда его не нюхали, а «втыкали»). Поэтому за неоднократное неисполнение антиалкогольного закона в совокупности с регулярными нарушениями полицейского часа, установленного в столице, городским полицмейстером принято решение о закрытии скандального заведения [65] . Не следует забывать, что Петроград в это время относился к зоне военных действий.
65
В годы НЭПа Борис Пронин продолжит свой концертно-ресторанный бизнес. В Москве в Среднем Кисловском переулке в доме № 3 он откроет ещё одно популярное заведение — кабаре «Странствующий энтузиаст», в котором любили бывать С. А. Есенин, А. Н. Толстой, А. В. Луначарский, Н. И. Сац и др. Писатель-эмигрант Борис Ширяев описывал это место как нечто среднее между ночным клубом и наркопритоном [1, 102].
31 января 1917 года в приказе по автошколе был объявлен список нижних чинов «высочайше награждённых 13 января за отличную ревностную службу и особые труды, вызванные обстоятельствами текущей войны, медалями „За усердие“». В числе 190 солдат был и Владимир Маяковский, он награждён серебряной медалью на ленте ордена св. Станислава. В соответствии с действующим положением «чины со старшинством 16 декабря 1916 года» награждались в том случае, если не могли заслужить георгиевские кресты и медали «За храбрость» — такая привилегия была только у сражающихся на передовой (это была его первая и единственная государственная награда).
Награды, изготовленные из драгоценных металлов, которые были сданы георгиевскими кавалерами в государственный фонд
Среди нижних чинов Военно-автомобильной школы было довольно много высококвалифицированных рабочих, интеллигентов, представителей обеспеченной буржуазии, особо не стремившихся попасть на «передок». «Писарей в ней было больше, чем. солдат», — воспоминал один из её бывших офицеров. Этот специфический, довольно неоднородный социальный состав способствовал тому, что во время июльских событий 1917 года авторота в полном составе выступила против монархии на стороне коалиционного Временного правительства. По воспоминаниям А. Н. Сереброва-Тихонова, Владимир Маяковский был одним из самых активных участников описываемых революционных событий, сослуживцы избирают его председателем Комитета солдатских депутатов:
«Около вокзала послышалась перестрелка. Маяковский бросился в ту строну.
— Куда вы?
— Там же стреляют! — закричал он в упоении.
— У вас же нет оружия!
— Я всю ночь бегаю туда, где стреляют.
— Зачем?
— Не знаю! Бежим!
Он выхватил у меня пачку газет и, размахивая ими, как знаменем, убежал туда, где стреляли».
Его строчки «Ешь ананасы, рябчиков жуй / День твой последний приходит, буржуй!» были положены на музыку неизвестного композитора и исполнялись как припев революционными матросами-балтийцами, «штурмовавшими» Зимний дворец.
Маяковский искренне верит в своё предназначение последовательного борца за новое искусство, для него в этом процессе обратного пути нет:
Граждане! Сегодня рушится тысячелетнее «Прежде». Сегодня пересматривается миров основа. Сегодня до последней пуговицы в одежде жизнь переделаем снова.Февральская революция 1917 года разделила не только общество, но и в футуризм. Теперь он стал «правый» и «левый». Левые радостно встретили Октябрь, стали «большевиками искусства» (В. Маяковский, В. Каменский, Д. Бурлюк, А. Кручёных). К этой футуристической группе примкнули первые производственники-футуристы (О. Брик, Б. Арватов), потом — конструктивисты (А. Родченко, А. Лавинский).
В своей автобиографии Маяковский писал: «26 февраля, 17-й год. Пошёл с автомобилями к Думе. Влез в кабинет Родзянки. Осмотрел Милюкова. Молчит. Но мне почему-то кажется, что он заикается. Через час надоел. Принял на несколько дней командование Автошколой. Гучковеет. Старое офицерье по-старому расхаживает в Думе. Для меня ясно: за этим неизбежно сейчас же социалисты. Большевики…»
14 марта 1917 года в кадетской газете «Речь» было опубликовано письмо Центрального солдатского комитета школы: «В № 2 газеты „Правда“ от 7 марта была помещена от имени 1-й Запасной автомобильной роты резолюция по текущему моменту:
„Центральный солдатский комитет военно-автомобильной школы и 1-й Запасной роты, единственный орган, представляющий названную роту в целом, настоящим письмом просит довести до общего сведения, что указанная выше резолюция ни одним уполномоченным органом 1-й Запасной автомобильной роты не принималась и высказанное в ней требование о прекращении войны и об изменении признанного Советом рабочих и солдатских депутатов состава Временного правительства резко противоречит действительным требованиям солдат 1-й Запасной автомобильной роты. Точно так же 1-й Запасной автомобильной ротой никогда не предполагалось обращаться с приветствием к германскому Совету рабочих и солдатских депутатов, самое существование которого является более чем сомнительным.