— Говори, откуда ты приехал! — требую с напарника.

— Из Сибири! Таежный я! — признается нехотя.

Закрываю уши руками, снова открываю.

— Повтори?! — еле слежу за тоном.

— Сибиряк я! — рыкает малец.

— Вашу Машу! — осматриваю ближайшие прилавки фудкорта… мне

бы сейчас чего-нибудь сладенького, чтобы мозг заработал как следует. — Шутишь? — задаю риторический вопрос. Накручиваю прядь своих светлых волос на пальцы, выпрямляю, резко выдираю несколько волос у себя из головы, чтобы прийти в себя. Обычно, резкая боль помогает прийти в себя.

Но не в этот раз.

— Не шучу! — добивает меня пацаненок.

Оскаливаюсь зло, но молчу, сцепив зубы. Я же взрослая тетя, должна соответствовать возрасту. Неважно, что одета сейчас как двадцатилетняя девчонка.

Резким движением открываю пакет с апельсиновым соком, разливаю по стаканам.

— Я не поняла, ты нас обманул? — мои губы и руки трясутся.

— Нет! Полковник Воронцов — мой папа!

— Ладно, идем в кино. Объясняться с Воронцовым будешь сам. Понял?!

— Угу.

Делаю глоток колы, и пузырьки лопаются на языке, обжигая его.

Заходим в кинозал, падаем на выбранные места в третьем ряду.

Свет выключается. Лешка занимает удобное положение и во все глаза глядит на экран, а я набираю эсэмэс Климу.

Полина. Пробей, пожалуйста, человечка. Алексей Иванович Лебедев. Родился в Сибири. Возраст десять лет. Информация записана со слов мальчика.

Клим. Андреева, ты снова во что-то вляпалась?

Полина. Похоже, да.

Клим. Фото есть?

Полина. Уже скинула!

Отключаюсь, смотрю напряженно в экран. Лешка смеется над фильмом, а мне совсем не смешно.

Что если меня обвинят в похищении ребенка?

— Уи! Уи! — громкая сирена разрывает стены в кинозале. Тут же гаснет огромный экран, превращаясь в пустую черную глазницу, и включается свет в зале.

— Уважаемые посетители, просим сохранять спокойствие. Покиньте кинозал через запасной выход.

Только этого не хватало. Ловлю Лешку за локоть, тащу на выход за собой.

Уже на улице в толпе людей до меня доносятся обрывки новостей.

— В «Рябинушках» пожар произошел, поэтому эвакуируют другие торговые центры. Проверка!

Сердце неприятно екнуло. Похоже, наша прогулка на сегодня закончилась.

Полина

— Алексей, мы возвращаемся домой! — бросаю на мальчика изучающий взгляд.

— Домой? — строит недовольную гримасу.

Непреклонно киваю, достаю мобильный, серфю информацию о пожаре.

— Так, посмотрим, что в ТЦ «Рябинушках» — произношу заинтересовано, кусая ноготь большого пальца.

— Мама говорит грызть ногти — плохая привычка, — подмечает Лешка.

— Говорит?..

— Говорила — быстро поправляется, опуская глаза вниз.

— Так… погибших нет. Уже хорошо. Пострадавшие в больнице. Посмотрим, что здесь есть еще на эту тему, — свайпю электронную страницу.

Не знаю почему, но у людей в мегаполисах выработалась в последние десятилетия эта дурацкая привычка. После происшествия в городе звонить близким, друзьям, проверять, живы ли они. Вот и сейчас поступаю по такому же принципу.

— Среди пострадавших один сотрудник МЧС. Воронцов, — зачитываю на автомате, не обращая внимания на содержание.

— Однофамилец? — возбужденно спрашивает Леша, толкая меня в бок.

— Чей? — не могу въехать в тему.

— Папин! — синие глаза блестят, зрачки пацана расширены, а грудь часто вздымается.

— Наверное, однофамилец. Сейчас проверим, — проваливаюсь по ссылке.

— Твою мать! — закусываю губу, в ужасе гляжу на мальчика. — Наш Воронцов. Наш папа. Увезли в первую градскую! Бегом в машину.

Холод и страх разливаются по венам, пока добираемся до больницы. Миллион мыслей и предчувствий, плохих и хороших впиваются в кожу и разъедают ее кислотой. Страх поглощает меня.

Случайно бросаю взгляд на напарника, он весь съежился, дрожит. Ему страшнее, чем мне. Он только нашел отца и не готов потерять.

Я должна быть сильной! Надо помочь Лешке. Надежда вытесняет страх.

— Леш, — глажу его по руке, — всё будет хорошо. — Ты же видел своего отца, он крепкий русский мужик. Всё выдержит.