Я никогда не видела и не слышала его таким. Это еще страшнее, чем в тот раз, когда меня похитил отец.

Мне страшно, я даже боюсь сделать вздох. Я впитываю образ Димы, потому что не знаю, чем это все закончится, но я хочу, чтобы в случае моей смерти, он был последним, кого я увижу. Его красивое лицо и фигуру. Не смотря на все, я не жалею, что пришла на порог его дома и попросила взять меня в жены. Не знаю, что он чувствует ко мне, но я в него влюбилась.

— Знал бы я, что ты так из-за нее будешь себя вести, — Абрамов ухмыляется, сильнее прижимая пистолет к моему виску, хотя я чувствую его дрожь, — то еще в тот раз в ресторане, развлекся бы с ней. Ты убил моего брата!

— Он сам себя убил, — Дима стоит, не двигаясь и его голос, как Арктика.

— Нет! Ты херов, ублюдок! — Абрамов нервничает, он не стабилен, он весь трясется, иногда дуло пистолета убирается с моего виска и дергается в сторону Димы. — Ты нас обобрал! Выставил идиотами! Убил моего брата! Я развлекусь с твоей бабой, а потом убью ее! Только еще не решил: будешь ты на это смотреть или….

Его слова обрываются в тот же миг, как раздается выстрел.

— Много говоришь, — раздается сухой комментарий Димы. Его лицо ничего не выражает. Жуткое спокойствие и холод в глазах. Его выстрел был решительным и точным.

Чувствую свободу от хватки чужих рук, и слышу удар о землю рухнувшего тела.

Начинаю глотать воздух ртом, как сумасшедшая, боясь двинуться. Дима смотрит на меня, теперь уже другим взглядом. Мягким, взволнованным.

Срывается с места ко мне, успевая подхватить, потому что я начинаю оседать на землю.

— Аврора, медленнее, — его голос звучит также спокойно, но взгляд другой — обеспокоенный. Смотрит в мое лицо, прижимает к своему телу, убирает волосы с моего лица.

В глазах темнеет, и теряю сознание.

Не помню, чтобы раньше испытывал такой сковывающий страх, который я испытал, увидев Аврору с дулом пистолета у виска.

Давно не испытывал эту дикую ярость, которая вызывает желание вырезать всю семью Абрамовых, раздавить все машины на моем пути и сжечь, весь этот чертов лес вокруг.

Глаза Авроры полны страха и я стараюсь в них не смотреть, потому что я не уверен, что тоже не являюсь его виновником.

Рустам неуравновешенный псих. Это было видно по его действиям и словам. Он дергался, отводил дуло пистолета от виска Авроры, пока говорил.

Всего лишь подловить момент и все будет решено.

И я решил.

Одним простым четким спуском курка.

Без всякого зазрения совести.

Аврора в панике учащено дышит и начинает терять сознание. Успеваю, ее подхватить, пока она не рухнула камнем на землю.

Выходя с нею на руках из леса, вижу шесть подъезжающих внедорожников, но я не беспокоюсь, потому что это свои.

Из первой подъехавшей машины выходит Вадим и Юра.

Вадим злой, но все же с небольшим удивлением осматривает мой валяющийся мотоцикл рядом с машиной Абрамова. Затем его взгляд скользит по открытым передним дверям машины и застреленным людям Абрамова: один лежит на земле, другой свисает с сидения наружу.

— Она ранена? — приблизившись к нам, осматривает бледное лицо Авроры.

— Разберитесь здесь, — обращаюсь к Юре, кивая в сторону леса. Вижу в его глазах сожаление и чувство вины. Он молча кивает, приступая к исполнению приказа.

Я же со своей драгоценной ношей направляюсь к машине.

***

Когда начинаю приходить в себя, пытаюсь прислушаться к обстановке вокруг, но как только сознание полностью включается, я резко распахиваю глаза и сажусь.

Я крепко сжимаю в своих руках тонкое одеяло и часто дышу.

Сквозь незакрытые горизонтальные жалюзи пробивается свет уличного фонаря. На улице ночь. Я в медицинской палате.

Осматриваю себя. Я в своей одежде: футболке и джинсах.

Мой взгляд скользит по палате. Она одиночная. В ней кровать, тумбочка, телевизор на стене, закрытая дверь слева по стороне кровати и дверь, напротив, с матовым стеклом.

Скольжу взглядом в правый угол комнаты напротив кровати, в сторону окна, и замираю.

В темноте угла на кресле сидит Дима.

Сидит во всем черном, практически сливаясь с темнотой ночи.

Нога на ногу. Губы упираются в сжатый левый кулак, локоть руки опирается на подлокотник. Правая рука покоится на другом подлокотнике.

Не могу увидеть четко его лица. Чувствую на себе только его цепкий взгляд, пристально изучающий меня.

— Как девочки? — мой голос хрипит.

— В порядке, — спокойный голос в ответ и снова тишина на некоторое время.

— Как ты себя чувствуешь? — негромко и спокойно спрашивает он, опустив кулак себе на бедро.

— Нормально, — мой голос продолжает хрипеть.