А теперь, когда зеркало снова оказалось в руках Йивлон, оно могло отражать все её недостатки. Она вгляделась в гладкую поверхность и увидела их все.

Со стеклянной поверхности на Йивлон глядели резко очерченные, гордые черты лица, светлая кожа, светлые волосы...

И слабый след ужасного шрама на левой стороне лица. Авантюристка поморщилась и слегка прикоснулась к обесцвеченной коже.

Зелье лечения подействовало слишком хорошо. Когда Йивлон выпила его, чтобы восстановить силы и помочь Селис, оно восстановило и её поврежденную кожу. А она этого не хотела.

Йивлон положила зеркало на комод в Гильдии Авантюристов и начала одеваться. Она двигалась тихо, чтобы не потревожить соседей. Теперь, когда она исцелилась, её переселили в другие помещения, отведённые Гильдией для авантюристов, которым не повезло.

Это были маленькие, тесные помещения, едва достаточные для сна и хранения нескольких вещей. Но это было всё, что требовалось Йивлон, и даже больше, чем она заслуживала, так что теснота её не беспокоила. Но стены были тонкими, и авантюристка знала, что её соседи спят, поэтому старалась не греметь, начиная надевать доспехи.

В этом была ещё одна ирония. Йивлон смотрела на полированные серебряные пластины доспехов, с трудом надевая каждую деталь. У неё не осталось ни монеты. Вообще. Но она всё равно была богата, по любым меркам. Её доспехи, меч и щит были сделаны из высококачественной стали, сплавленной с серебром, что являлось фирменной работой Байресов, между прочим. Серебра было немного, но его вполне хватало, чтобы отпугнуть некоторых монстров и помочь в благотворных магических действиях.

Пластинчатые доспехи. Длинный меч, сделанный [Кузнецом] 32-го Уровня, и щит того же качества. Это было вооружение [Рыцаря], хотя Йивлон была всего лишь [Воином]. Класс [Рыцаря], она, как дочерь небольшого аристократического дома с купеческими корнями, в любом случае не заслуживала. И ещё она была ошибкой природы.

Она оставила своих людей умирать. Она позволила им умереть из-за своей некомпетентности. И она выжила только потому, что охраняла тыл. Бесчисленные авантюристы Серебряного ранга, достойные мужчины и женщины, которых она знала лично… погибли в склепе.

А она не смогла положить на их могилы даже медяка. Это всё её вина.

Будь она слабее, Йивлон могла бы задуматься о том, чтобы пасть от меча. Но это было не в духе Байресов. Честь не была для неё пустым звуком, и если она не продолжит путь, это будет бесчестием для памяти павших.

Ей нужны деньги. Не только для того, чтобы выжить, но и для того, чтобы хоть немного загладить свою вину перед семьями всех погибших. Вот почему она должна продолжать.

Йивлон пристегнула меч к поясу и подняла щит. Она направилась к двери, почти не ощущая веса доспехов. Они не были самой тяжёлой её ношей.

— Я слаба, — прошептала она, толкнув дверь.

Времени на завтрак в Гильдии не было; денег, чтобы заплатить за него, у неё тоже нет, и она не хотела ещё больше влезать в долги перед Селис или Гильдмастером – бабушкой Селис.

Время пришло. Она слишком долго лежала в постели, скорбя и размышляя о своём провале. Она должна действовать. Йивлон лишь надеялась, что она сможет воспрять там, где уже однажды потерпела неудачу.

Она вышла из дверей Гильдии, прошла по улицам и направилась к южным воротам. У неё есть ещё один шанс. Серебряные Копья были мертвы, даже их Капитан. Но, возможно, она сможет начать всё заново, смиренно, в новой группе, которая примет её, несмотря на её грехи.

Йивлон оставалось только надеяться.

***

Фишес проснулся, оглядел маленькую пещеру, которую он устроил для себя в бывшей медвежьей берлоге, и нахмурился. У него было не так уж много забот, но деньги были одной из них.

Он ненавидел эту вонючую тесную берлогу. Несмотря на то что маг укрепил вход и оградил его несколькими заклинаниями, он всё ещё был ужасно незащищён. И это было слишком жалким местом для изучения магии. Именно поэтому Фишесу нужны деньги, и именно поэтому он решился стать авантюристом.

Фишес нахмурился, вставая, и принялся шерстить свою грязную мантию в поисках чего-нибудь съестного. Он смутно помнил, что взял с собой несколько бутербродов, которые Эрин приготовила вчера вечером, но, видимо, забыл, куда он их положил, потому что не смог их найти. Очередной раздражитель.

Если бы только эта надоедливая дрейк – Селис, так ведь её звали? – признала его таланты! Он способен на более важные дела, чем прочистка канализации или устранение незначительных угроз.

Фишес проковылял наружу и посмотрел на небо. Для всего этого было ещё слишком рано, но он обещал Спрингуокер, а та очень раздражалась, если он опаздывал.

Фишес затопал по снегу, вытирая нос, шмыгая и ворча вполголоса. Часть его по-прежнему всё ненавидела и негодовала по любому поводу. Но другая его часть ещё оставалась тем юношей, который мечтал о большем. Возможно, именно поэтому он согласился на её предложение.