Тогда…

Освободить-то он меня освободит. Но только жить после этого я буду недолго.

Поэтому… ждём-с!

Мда, никогда не думала, что сакот я буду бояться меньше, чем Палача-наагата!

А младшая госпожа, тем временем, обошла вокруг нас с Гордом, рассматривая меня, словно предмет на ярмарке.

— Не понимаю! Что эти самцы нашли в ней!? Она — обычная! Никакая!

— Сельжи, ты решила бросить мне вызов?! — Вкрадчиво-тихо уточнила старшая. — Говоришь своё мнение, не ожидая моего решения?!

— Нет. И мысли не было! Простите, госпожа-мать! — Девушка отшатнулась от нас, вихляющей походкой направляясь к основной группе существ.

— Теперь ты… — Вот очередь до меня и дошла. — Ты будешь содержаться в хороших условиях. Но в течение десяти декад, ты должна забеременеть. От него! — Точёная кисть указала на вздрогнувшего Горда. — В твоих интересах, сделать это как можно скорее. Иначе… я продам тебя как корм одной из паразитических рас. Поняла?!

— Поняла. — Я спокойно кивнула, усмехнувшись про себя удивлению, мелькнувшему на красивом лице старшей сакоты.

Ну да. Это немного странно. Наверное. Когда слабая самка не истерит.

— Отвести их в ту самую комнату! Дайте поесть и сегодня не беспокойте. А с завтрашнего дня — обоим давать арханский афродизиак. Чем раньше они начнут спариваться, тем быстрее она забеременеет.

Талеанец скрипнул зубами, но покорно двинулся вслед за фигурами в плащах, потянув меня за собой.

Ладно… ПОКА я побуду смирной. Смысла бунтовать не вижу. А там…

Или сын с опекуном спасут, либо моя архана тут всех положит.

Ну и попутно познакомлюсь поближе с Гордом. Судя по всему, он мужик достойный.

— Простите, нэра! — Дверь едва успела закрыться, как талеанец опустился на колено. — Эт моя вина. Я должен был любым путем заставить вас покинуть вверенную мне гостиницу. Но… Тогда бы я не мог вообще никак ни на что воздействовать. Тут я хотя бы знаю большую половину секретов, которые таит сооружение Древних. И знаю что ждать от госпожи-матери и госпожи-сестры. Ни в коем случае я не оскорблю вас насилием. Сегодня есть возможность отдохнуть. Заодно, переждать отъезд Палача. Протому что он — по любому, в разы опаснее сакот. Надо только предупредить ваших родных. А завтра… я выведу вас в безопасное место. Где ни сакоты, ни Палач вас не найдут.

— Вы знаете, нэр Горд, я ни мгновения не сомневалась в том, что вы мне не враг. И в том, что не навредите. Поступим именно так, как вы предлагаете.

— Да-ссс… хорошшшший сссамец! Доссстойный! — Из N-поля выскольнула моя архана. Но Горд остался спокоен. — Палач всссё ещщщё на орбите. Госсстиница кишшшит нано-дронами. Госссподин Кор получил ссссообщение от вашшшшего дрона и оповессстил опекуна. Но сссейчасс они ищщщут вассс… для видимосссти… Я оссстанусссь здесссь.

— Ох, что бы мы без тебя делали! — С плеч словно гора упала. Я обняла архану, чувствуя, как меня отпускает паника.

— Госсспоже надо отдохнуть! — Сильные руки без труда подняли меня и водрузили на кровать, сняв туфельки и заботливо укрыв одеялом. — Самец долшшшен лечь ссс той стороны. — Шу указала на противоположный край кровати.

Горд, по-армейски быстро, совершенно не стесняясь меня, разделся и нырнул под одеяло.

— Сссспать! Ззззавтра будет ссславная охота!

Это было последним, что я услышала, перед тем как провалиться в крепкий сон без сновидений.

А тем временем, на орбите, в аскетичной каюте сходил с ума самый молодой и страшный Независимый Палач.

Впервые в жизни он не знал — что с ним и что делать.

Воспитанный жестким, жестоким отцом, он был уверен в том, что чувства, эмоции — это блажь, слабость. Которой Палач должен быть лишен.

Он вспоминал школу, Академию. Вспоминал, как одноклассники с ужасом, жалостью и… отвращением, смотрели на него. На его синяки, шрамы, оставленные его отцом. Отец никогда не вызывал медиков, что бы ни случалось с ним и с Шойсом. Никогда не позволял пользоваться ренегаром. Таскал с собой на расследования, а в свободное время — устраивал квесты на выживание. Где сам брал на себя роль противника. Из этих квестов Шойс почти всегда возвращался на носилках. Исключение составил последний квест. В который они с отцом уехали перед началом занятий в Академии Охранителей. Вот из этого адского "путешествия" будущий Палач вернулся на своих ногах. А вот его отца с трудом спасли.

Но Шойс не испытывал от того ни капли раскаяния. Ведь теряющий сознание отец, прохрипел, едва двигая покрытыми корками губами, на которых пузырилась кровь:

— Тебе удалось… Ты победил меня и свою слабосссть. В твоём сердце нет места жалости и милосердию. Только — СПРАВЕДЛИВОСТЬ! Теперь ты готов стать Независимым Палачом!

По окончании Академии он сразу влился в работу. Которую выполнял блестяще. Он был действительно беспристрастен. Его панически боялись ВСЕ. Кто шел против Закона и Справедливости.