Лис-с-горы выбрал отличное место для засады – высокое дерево с лишённым веток стволом. Людишкам было не по силам на такое взобраться, а он легко взлетел на верхушку и затаился там, разглядывая улицу, которая с этого ракурса была как на ладони.

Стражники магистрата лениво бродили тут и там, но их он не страшился. Опасаться следовало даосов. Лис-с-горы понятия не имел, что они предпримут, если он осуществит задуманное, а собирался он спрыгнуть с дерева прямо перед процессией и сорвать с лица Господина-с-горы маску. С его лисьими способностями сделать это легче лёгкого! Но если даосы его схватят или применят к нему магию, то он наверняка превратится из человека обратно в лиса. Раскрывать себя ему не хотелось: ему нравился этот посёлок и людишки.

«Всё нужно сделать очень быстро, – подумал Лис-с-горы. – Сорвать маску, взглянуть и улиснуть, пока даосы не опомнились».

Если говорить о музыке, что играла на празднике, то Лису-с-горы она не нравилась. Слишком шумная, неприятно отдающаяся в чутких лисьих ушах. Лису-с-горы нравился звук флейты. Забавы ради он выучился на ней играть. Звуки циня[18] были резковаты, но Лис-с-горы любил слушать и их. Он выучился и игре на цине, но получалось у него хуже, чем у людей: лисы воспринимают звуки иначе, и это не могло не отразиться на его игре. Но Лис-с-горы терпеть не мог звон колокольчика – такие бывают на посохах даосов – и барабаны, а музыка на празднике изобиловала тем и этим. Лис-с-горы, ворча, зажал уши руками и какое-то время сидел так, привыкая к какофонии.

Вот показалась праздничная процессия. Центральное место занимала повозка с даосами. Лис-с-горы сразу разглядел человека в маске.

«Господин-с-горы», – догадался он.

Одежды и волосы развевались на ветру, поблескивая золотыми искрами.

«А не слишком ли разодет для даоса?» – невольно подумал Лис-с-горы, который слышал, что даосы ведут весьма скромный образ жизни, доходя до полного отречения. Но отчего-то роскошество его одежды воспринималось как должное.

«Наверное, – решил Лис-с-горы, – бессмертные мастера в шаге от вознесения и должны так выглядеть».

Процессия вот-вот должна была пройти мимо дерева, на котором Лис-с-горы сидел. Он повязал на лицо платок, чтобы случайные знакомые не смогли его опознать, подгадал подходящий момент и направление ветра и спрыгнул с дерева прямо на повозку. Людишки зашумели. Даосы опешили, по счастью, никто даже и не подумал воспользоваться магией. Лис-с-горы застыл на секунду перед Господином-с-горы, будто забыл, для чего спрыгнул.

Лис-с-горы не так уж и хорошо знал мир смертных и многого не понимал в людях. Но будучи лисом, причём лисом, прожившим не одну сотню лет и обладавшим таким совершенным инструментом, как нюх, в одном он был вполне уверен: в смертном мире нет двух людей с одинаковым запахом.

Когда он спрыгнул на повозку и оказался перед Господином-с-горы, крылья носа его дёрнулись. Тончайший, неуловимый запах, который тревожил его всё это время, заполнил ноздри. Лису-с-горы не понадобилось оглядываться, чтобы отыскать глазами У Мина, принёсшего с собой этот запах. Лис-с-горы доверял своему нюху, а нюх говорил ему: У Мин был прямо перед ним, У Мин был Господином-с-горы.

Лис, которого провели.

Лис-с-горы протянул руку и схватил пальцами маску, закрывающую лицо Господина-с-горы. Он собирался сорвать её, но У Мин перехватил его запястье и сжал. Лис-с-горы почувствовал, что снять маску не сможет: У Мин держал крепко, Лис-с-горы не мог двинуть рукой, – а пальцы пережимают его запястье так, что рука начинает неметь. Лис-с-горы легко мог освободиться, применив силу или лисьи чары, но ему не хотелось выдавать себя. Останавливаться на полпути, впрочем, он не собирался и крепче сжал пальцы поверх маски, хрупкий фарфор затрещал и покрылся трещинами, несколько кусков отвалилось. Лис-с-горы разглядел надбровье и край рта.

Развитию событий, какими бы они ни были, помешали солдаты магистрата. Людишки почему-то решили, что он собирается убить Господина-с-горы, и вопили почём зря, зовя стражников на помощь. Лис-с-горы досадливо цыкнул сквозь зубы и, не дожидаясь, когда в него прилетит копьё, спрыгнул с повозки и затерялся в толпе, воспользовавшись лисьими чарами.

В царящей панике никто не заметил, как полупрозрачная тень сиганула на дерево и затаилась там. Лис-с-горы глядел на людей, как дети разглядывают муравейник, в который ткнули палкой.

Господину-с-горы подали шляпу с вуалью, и он надел её. Один из стражников магистрата остался на повозке и раскрыл над головой Господина-с-горы широкий зонт.

Процессия продолжилась, но людишки всё ещё оглядывались по сторонам в поисках «наёмного убийцы». Лис-с-горы пренебрежительно фыркнул и уделил толику внимания даосам. Их аура, которую он буквально воспринимал визуально, настолько густой и мутной она была, Лису-с-горы не понравилась.

«Ну уж этим до вознесения далеко, – презрительно подумал Лис-с-горы. – Быть может, тот запах, что носит на себе У Мин, – это запах тех, кто близок к вознесению?»

Точного ответа он не знал, поскольку с людьми на пороге вознесения никогда не встречался.

Лис-с-горы неспешно вернулся на веранду, где обычно поджидал Господина-с-горы, краем уха слушая шепотки и пересуды. Людишки никак не могли успокоиться. За неизвестного убийцу даже объявили награду, но никто толком не успел его разглядеть, поэтому некоторые поговаривали, что это был какой-нибудь призрак или злой дух.