Лис-с-горы забрёл глубоко в лес, по-прежнему держа Господина-с-горы за шиворот. Тот брыкался, старался уцепиться когтями за кусты и деревья, мимо которых его проносили, и беспрестанно тявкал. В нос ему ударил едкий запах, и Господин-с-горы тут же умолк. Запах ему был знаком. Глаза его остекленели испугом: это совершенно точно было то место, где Лис-с-горы его отыскал. Вон там – ручей, в котором Господин-с-горы впервые увидел своё отражение. А вон там – разрытая нора, откуда Лис-с-горы его вытащил за хвост.

– Зачем ты меня сюда принёс? – заскулил Господин-с-горы, извиваясь всем телом.

Лис-с-горы разжал пальцы, Господин-с-горы шмякнулся на землю, поджал все свои хвосты и закрутился на месте, как затравленная собаками лиса. Ему не нравились запахи, ему не нравились звуки, ему не нравилось шуршание листьев под лапами. Шерсть у него встала дыбом. Лисьи инстинкты подсказывали, что это очень нехорошее место.

Лис-с-горы подпрыгнул, в прыжке превратился в лиса и встал на все четыре лапы. Господин-с-горы впервые видел его в полностью лисьем обличье. Лис-с-горы не был похож на остальных лис. Он был крупнее, шерсть его была не рыжей, а с седоватыми подпалинами, похожими на первый зимний иней, лапы были мощные, а хвост всего один и чуть раздваивался на самом конце.

Лис-с-горы клацнул зубами и велел:

– Если не хочешь, чтобы я тебя в клочки разорвал, беги.

– Куда бежать? – не понял Господин-с-горы, непроизвольно пятясь. Жёлтый огонёк в глазах Лиса-с-горы говорил, что тот не шутит.

– Куда угодно. Лес большой, – отозвался Лис-с-горы.

«Он меня прогоняет?» – подумал Господин-с-горы. Прежде чем он успел додумать эту мысль до конца, зубы Лиса-с-горы клацнули прямо над его ухом. Если бы он инстинктивно не приложил уши, Лис-с-горы откусил бы край. Больше он не раздумывал и дал стрекача. Лис-с-горы погнался за ним, зубы его то и дело клацали совсем рядом с хвостами Господина-с-горы. Лапы Господина-с-горы путались, он то и дело летел кувырком, если на пути встречались холмики или ямы, но Лис-с-горы не давал ему отдышаться и гнал всё дальше, хищно щёлкая зубами то сбоку, то сзади, то снизу.

Лис-с-горы нагнал его, когда они пробежали уже час с лишним и Господин-с-горы основательно выдохся, напрыгнул на него, и они оба кубарем покатились вниз по склону невысокого холма. Господин-с-горы, упав первым, выставил лапы и хорошенько лягнул Лиса-с-горы, сталкивая его с себя. Лис-с-горы откатился в сторону, вскочил, припадая к земле передними лапами. Хвост его встопорщился и энергично завилял. Господин-с-горы уже во всю прыть мчался прочь не разбирая дороги. Да, он был прав, это походило на лисьи игры во время гона. Нельзя, чтобы Лис-с-горы его поймал!

Ему показалось, что Лис-с-горы каким-то невероятным образом оказался впереди и укусил его за переднюю правую лапу так сильно, что Господин-с-горы закричал, споткнулся и полетел оземь, но тут же дёрнулся назад, как на верёвке. Его лапу пронзила дикая боль, он помутневшими глазами уставился на… капкан, в который угодил. Страшные зубы капкана сомкнулись на его лапе, едва не переломив её. Сухая трава стала красной от крови. Господин-с-горы взвыл не своим голосом.

Листья и трава зашуршали, на поляну выкатился Лис-с-горы.

– Фэйцинь? – тявкнул он и сразу заметил капкан. Он тут же превратился в человека и опустился возле пойманного Господина-с-горы на колено.

– В капкан угодил… – сказал он, покачав головой. – Ну, какой же ты лис, если ни разу в капкане не побывал?.. Сиди смирно, сейчас я высвобожу твою лапу.

Господин-с-горы опять взвыл и каким-то невероятным образом превратился обратно в лиса-оборотня. Может, боль была настолько сильна, что его сознание помутилось и лисьи силы выплеснулись, кто знает, вот только хвостов теперь стало восемь. Он этого ещё не заметил, нескоро ещё заметил. А вот Лис-с-горы заметил сразу, но ему было не до того: нужно было вызволять Ху Фэйциня из капкана, пока не явились те, кто этот капкан поставил. Вопль Господина-с-горы, вероятно, было слышно далеко по лесу. Кто знает, когда и кто мог сюда явиться!

– Зубы сожми, – велел Лис-с-горы, сунув Господину-с-горы в рот какую-то шишку. – Не хватало ещё, чтобы весь лес сбежался на твои крики!

Он схватился за капкан и так его сжал, что железо пошло трещинами и рассыпалось под страшной хваткой его пальцев. Господин-с-горы что-то промычал, глаза его заволокло слезами. Лис-с-горы поднял его с земли и усадил на пенёк. Рука Господина-с-горы дрожала, чуть ниже локтя и немного выше запястья из кожи торчали окровавленные клыки капкана, обломившиеся и оставшиеся в ранах. Он хотел их вытащить, но Лис-с-горы запретил:

– Не трогай пока. Посиди тут, я отыщу лекарство.

Он рывком поднялся на ноги, понюхал воздух, точно выискивая что-то, и ринулся опрометью в лес, ломая на бегу ветки.

Господин-с-горы выплюнул изо рта раскрошенную шишку, откашлялся. Во рту тоже был кислый привкус крови, дёсны были расцарапаны шишечной чешуёй. Он сплюнул кровь, вытер рот рукавом и уставился на изуродованную капканом руку. Ни в прежней жизни, ни в нынешней (не считая оборванного собаками хвоста) он не получал серьёзных увечий. Мысль о том, что у него останутся шрамы, его не сильно встревожила, но он подумал, что может лишиться способности писать, если изувеченные сухожилия и мышцы и разбитые кости срастутся неправильно, и его существо наполнилось ужасом, куда более сильным, чем ужас перед Скверной.