«Щас будет тебе централ», — мелькнула мысль. Не мешкая, распахнул дверь, быстро вбежал и саданул Кабану ребром ладони справа чуть выше уха. Тот дернулся и затих, а спереди с визгом отпрянула девица на коленях, делавшая бандиту минет.

— Умолкни, — зыркнул на нее Максим. — Где тут ванная?

— Т-там, — работница секс-услуг, дрожа, кивнула на соседнее помещение.

— Закройся внутри и сиди. Будешь жива.

Она тут же убежала, внутри щелкнула задвижка. Максим обошел кресло, достал из кармана скотч, нагнувшись, туго примотал руки Кабана к подлокотникам. Дважды хлестнул по щекам, тот, замычав, открыл мутные глаза.

— Ты кто? — с трудом прохрипел.

— Друг Александра Ивановича Рыбакова, которого ты убил, мразь, — приблизил свое лицо. — Помнишь такого?

— Боксера? Как же. Тебе тоже конец.

— Это вряд ли, — уцепил одной рукой за челюсть, а второй достав из кармана шашку и, преодолевая сопротивление, запихал тому в рот.

— М-м-м! — задергался бандит. В глазах плеснул ужас.

Щелкнула зажигалка в кулаке, поджег запал.

— Бывай, — похлопал по голове и быстро покинул комнату. Когда перемахнул ограду, за спиной резко хлопнуло. Побежал к недострою, откуда позвонил Анзору. Забрав рюкзак с чехлом, скрылся на опушке. В этот раз афганец немного опоздал, перемело трассу.

— Ну как? — спросил, когда определили вещи в багажник.

— Все путем. Его больше нет.

Они сели в машину, развернулись и скрылись в снежной пелене. Через несколько дней по городу поползли слухи об убийстве Кабана и его людей.

Через некоторое время, как-то вечером, когда Максим смотрел дома программу о войне в Донбассе, шедшую по «Звезде», в дверь позвонили. Открыл.

— Я ваш участковый, капитан Хомяков, — представился стоявший на лестничной площадке упитанный полицейский. — Слышал, вы новый жилец, хочу проверить регистрацию.

— Проходите, — сказал Максим и принес из комнаты паспорт.

— Откуда к нам прибыли? — пролистал страницы.

— Я местный. Недавно вернулся из армии.

— В таком случае позвольте военный билет.

Снова сходил в комнату, принес, протянул.

— А почему до сих пор не встали на учет? — спросил капитан, внимательно изучая военный билет.

— Завтра обязательно сделаю.

— Хорошо, я проверю. — Капитан вернул документы.

Максим проводил участкового, запер дверь и вернулся к телевизору. Но что-то в этом визите его обеспокоило, он смотрел на экран, но перестал реагировать на фильм о сопротивлении Донбасса.

Утром следующего дня встретился в кафе с Анзором и поделился сомнениями.

— Хреново, — сказал афганец.

Они сидели в кабинете, где никто не мог подслушать или помешать.

— В смысле?

— Насколько знаю, этот Хомяков повязан с братками. Тот еще гад. А они носом будут рыть, чтобы найти убийцу. Поэтому тебе лучше исчезнуть из города. И чем быстрее, тем лучше.

— Согласен, — кивнул Максим.

— Значит, так, — наклонился к нему приятель. — Сегодня с оптовой базы в Химках уходит в Дербент за товаром дальнобой. Водитель мой родственник, у него там дом. Поживешь до лета, а когда здесь все уляжется, дам знак. Вернешься.

— Спасибо, Анзор, — покачал головой. — Но туда не получится.

— Почему? — Анзор был явно озадачен.

— Поеду в Донбасс. Воевать за русских.

Надолго замолчали, а потом горец сказал:

— Молодец. Это дело настоящего мужчины.

Мужчины оговорили все вопросы, и спустя час серый «фольксваген» мчался по трассе в сторону Москвы. Максим был одет в свой зимний армейский камуфляж, имел при себе спортивную сумку с необходимыми вещами, документы и оставшиеся деньги. К ним Анзор добавил три сотни «зеленых», парень отказывался, но тот настоял.

Приехали на международный автовокзал «Южные ворота», припарковались, зашли в кассы. Там Найденов взял билет. До отхода автобуса на Донецк было сорок минут, зашли в кафе рядом, посидели. Когда началась посадка, крепко обнялись на прощание, доброволец поднялся в салон.

За последним пассажиром с шипением закрылась дверь, «Мерседес» выехал с территории вокзала и, набирая скорость, исчез за поворотом.

Хмурым сырым утром, миновав контрольно-пропускной пункт Успенка, «Мерседес», натужно гудя дизелем, приближался к Донецку. Вскоре за окнами поплыли окраины с темными заводскими и фабричными корпусами, а потом жилые микрорайоны. В домах светились окна. Навстречу прошла колонна военных грузовиков с тентами, автобус свернул к центру. Его улицы с проспектами были пусты, изредка попадались немногочисленные автомобили и прохожие.

Спустя короткое время автобус вырулил к двухэтажному зданию со светящимися буквами «АВ Пивдэнный» на плоской крыше, вздохнув тормозами, остановился на площадке рядом с другими автобусами. Отошла в сторону дверь, тихо переговариваясь и зевая, пассажиры стали выгружаться.