Натурализм рассказывает нам Единую Историю - от Большого взрыва до возникновения жизни на планете Земля вплоть до появления сознательной жизни высокого уровня организации (мышления, сознания, психики). Наука и культура - это продукты сознательной жизни. Все организмы существуют и имеют именно такую структуру по причине их участия в борьбе за репродуктивные преимущества. Существующие организмы успешно выполняли четыре основные задачи: питались, дрались, удирали и размножались. Большая история натурализма рассказывает нам о непрестанном движении снизу вверх: от микрофизических объектов, субатомных частиц, атомов и молекул - к клеткам, живым организмам вплоть до Ньютона и Эйнштейна, к развитым культурам, искусству и науке. А вот что говорит биолог Александр Марков: «Наше мышление порождено не произвольной фантазией неведомого разумного дизайнера (который мог бы так пошутить, если б захотел). Оно порождено естественным отбором, неразумным, но честным и «целеустремленным» тружеником, который неизменно отбраковывал животных, чей мозг порождал неадекватные модели мира - модели, которым нельзя доверять, на которые нельзя положиться в борьбе за выживание. Поэтому мы, будучи одновременно и венцом, и жертвой эволюции, наверняка воспринимаем мир более или менее адекватно»[81].

Иными словами, иметь истинные убеждения - это способность, сформировавшаяся в процессе длительной эволюции живых существ. Научный образ мира здесь можно сравнить с наконечником стрелы, запущенной эволюционным механизмом. Парадоксальным образом этот искусный лучник не видел перед собой цели и даже не имел ее перед глазами. Он даже был слепым. Он пустил стрелу в неизвестном направлении, но странным образом стрела (как «умное» оружие) сама попала в десятку. Поэтому-то «целеустремленность» эволюционного процесса и берется в кавычки. Речь идет о целеустремленности без цели. Тот, кто путешествует - слепой, он не видит дорогу. Но преимущественно движется в правильном направлении.

Программа эволюционного механизма натуралистами описывается довольно просто, с помощью двух ключевых слов: отбор и адаптация к среде. Те животные, которые создавали более адекватный образ мира, имели лучшие эволюционные (собственно - адаптационные) преимущества. В определенной степени можно утверждать (как это делает современный философ-аналитик Ричард Суинберн), что естественный отбор - это теория уничтожения. Она объясняет, почему так много разных вариаций, возникших в процессе эволюции, было устранено. Потому что эти вариации не были приспособлены к выживанию.

Однако теория эволюции не полностью объясняет возникновение этих вариаций. В случае с физическими вариациями (например, длиной шеи жирафа) объяснение можно дать на основе мутации (случайного химического изменения), порождающей те свойства, которые влекут за собой образование новой формы. Другое дело объяснить, каким образом у определенных существ возникает сознательная жизнь, способность формулировать истинные убеждения. Стоит рассмотреть этот вопрос подробнее.

Ответ на вопрос с позиции эволюционного объяснения кажется очевидным. Ложные убеждения определенного существа (в отношении хищников, еды, сексуальных партнеров и т. д.) приводят к его гибели. Выживает и приспосабливается к среде только то существо, чьи убеждения более адекватны (истиннее). Если заяц «убежден», что здесь нет волка (в то время, как тот подкрадывается сзади), он погибнет. Если какой-то зверек спутает съедобные травы с ядовитыми, он погибнет. Эволюционные преимущества приобретают именно те животные, которые правильно настраивают свои восприятия (как приемники) на внешние факты и события. То есть, природный отбор обеспечивает выживание только тех организмов, которые применяют правильные критерии индикативного умозаключения («это существо опасно», «эти травы ядовитые» и т. п.) и передают их своим потомкам.

Натуралисты (или радикальные материалисты) выдвигают ряд утверждений, которые, по их мнению, хорошо согласуются в рамках материализма.

Не существует иной реальности, кроме физической реальности.

В мире действуют только физические причины (или существует только физическая причинность).

На базисном уровне физический мир не знает ни целей, ни норм, ни субъективности.

Все, что кажется нефизическим (сознание, нормативность, субъективность), является необходимым следствием физического.

Существуют нормы рациональности и нормы моральности.

Мы можем формулировать истинные высказывания о материальном мире.

Однако утверждения (1-4) трудно согласовать с утверждениями (5) и (6). Натуралисты объясняют переходы от утверждений (3) к (4) и от утверждения (4) к (5) с помощью теории эволюции. Но именно здесь эволюционистическое объяснение не срабатывает. Для натуралиста более вероятно предположение, что наше поведение вызвано событиями в мозге, не зависящими от убеждений. Ведь, по его мнению, все наши убеждения - это всего лишь эпифеномены (последствия событий в мозге). В таком случае истинные убеждения могут иметь такие же эволюционные преимущества, что и ложные убеждения.

Вот как Ричард Суинберн описывает суть аргументации Алвина Плантинги: «Нет оснований полагать, что наличие истинных убеждений даст эволюционное преимущество организмам, поскольку ложные убеждения могут таким образом сочетаться с «желаниями», что в итоге будут вызывать поведение, дающее то же самое эволюционное преимущество»[82].

Рассмотрим два утверждения:

2+2=4;

2+2=5.

Можем ли мы с уверенностью считать, что физическая причина (событие в мозге) утверждения (1) всегда отличается от физической причины утверждения (2)? Или зададим вопрос иначе: разве истинность утверждения (1) и ложность утверждения (2) на уровне значимости зависит от физических причин?

Если объяснять возникновение различия между истинными и ложными убеждениями только эволюционно (биологически), то нам будет трудно объяснить возникновение рациональной нормативности, а также возникновение науки и искусства. Одно дело, когда мы говорим об инстинктах животного (и здесь эволюционистическое объяснение срабатывает), а другое дело, когда мы говорим об истинных убеждениях (и возможности их проверки и обоснования). Животное может действовать правильно при помощи инстинкта, но оно не ставит вопрос о правильности своих действий и не спрашивает о правильности собственных представлений. Трудно объяснить такую быструю эволюцию мозга, состоявшуюся за последние 30 тысяч лет (от изготовления каменного топора до создания сложных физических теорий и компьютеров).