В очередной раз переключившись на авиационную частоту, товарищ Васимов насторожился, услышав прерывистый писк морзянки, а рука его сама потянулась за карандашом. Дождавшись, пока передача начнется сначала, он записал ее буква в букву, а потом с листом бумаги опрометью бросился на выход.

В Аквилонии распорядок дня как в армии: подъем в шесть утра, зарядка в шесть тридцать, в восемь часов завтрак, а потом народ, обитающий в Большом Доме, расходится на работы. Андрей Васимов успел, прежде чем Прогрессоры и бывшие российские школьники закончили разминку. Еще несколько минут, и они отправились бы на утренний кросс. Маршрут - сначала до мостка через Дальний, а потом обратно, до летней столовой у заводи Ближнего. А уже там их ждало умывание и последующий завтрак.

– Сергей Петрович, Андрей Викторович!
– с порога закричал бывший бортинженер Ту-154.
– срочное сообщение о бедствии на авиационной частоте!

Взорвись в этот момент перед Большим Домом бомба, эффект был бы меньшим. Главные вожди торопливо вышли из строя, и пока Сергей Петрович торопливо читал радиограмму, Андрей Викторович выдернул из толпы Джонни и бывших членов экипажа Ту-154: Алексея Михайловича Гернгросса, Максута Идрисова, Степана Карпова и Антона Горелова, после чего махнул рукой леди Лизе, чтобы та уводила заволновавшийся народ на пробежку. Давайте, мол, бегите, а мы и без вас разберемся, что там за сообщение о бедствии.

– Вот, Андрей, почитай, - сунул верховный шаман радиограмму под нос главному военному вождю.

– Ясно, что ничего не ясно...
– сказал Андрей Викторович, передавая радиограмму штурману Карпову.
– Самолет советский - это факт, но и только...

– Координаты указывают на Северную часть Атлантического океана, - торопливо сказал Карпов, - где-то между Гренландией и Исландией.

– Вот, - хмыкнул главный военный вождь, - не каждая стальная птица долетит из тех краев до нашей обетованной земли.

– Идемте, товарищи, будем прояснять обстановку, - сказал Сергей Петрович.
– И скорее, скорее! Если будем мешкать, этот самолет улетит туда, откуда мы его никогда не достанем. Это вам не подводная лодка в глубинах Черного моря, тут действовать надо очень быстро.

– Но где мы его посадим?
– уже на ходу, торопясь за вождями, спросил Максут Идрисов.
– Ваш ледовый аэродром растаял, а другого тут нет.

– Насколько я понимаю в авиации, - ответил Андрей Викторович, - на то, чтобы об этом подумать, у нас будет как минимум четыре часа, если, конечно, у них хватит горючего до нас долететь. А сейчас главное - объяснить экипажу обстановку и убедить командира развернуть свой крылатый пепилац в нашу сторону. Петрович прав: время у нас утекает как бензин из пробитого бака.

– Очень авиационный метафора, - вздохнул Джонни, - вы, мистер Эндрю, становитесь как настоящий авиатор.

7 мая 3-го года Миссии. Вторник. 6:45 по времени Аквилонии. Борт СССР-09303, высота 9000 метров, 61,5 градуса северной широты, 32,5 градуса западной долготы, путевая скорость 560 километров час, курс прежний.

Старший сержант сверхсрочной службы Игорь Бакаев отбивал и отбивал ключом аварийные сообщения, делая между ними паузы, чтобы попытаться услышать ответ. И вот в очередной раз эфир, до того пустой, как межзвездный вакуум, вдруг запульсировал ответными точками и тире.

– Есть ответ, командир, причем на русском языке!
– воскликнул радист, торопливо записывая радиограмму, и уже менее уверенно добавил: - На связи радиостанция Народной Республики Аквилония... «К сведению экипажа борта СССР-09303. Ваше географическое положение и курс не изменились. Ваша потеря ориентировки вызвана перемещением во времени на сорок тысяч лет тому назад. Чтобы мы могли оказать вам посильную помощь, назовите крайнюю дату вашего пребывания в родном мире, тип вашего воздушного судна, путевую скорость и предполагаемый пункт назначения. Вполне возможно, что ваш курс ведет в никуда. Подписано - Председатель Верховного Совета Народной республики Аквилония тов. С.П. Грубин и Председатель высшего военного совета тов. А.В. Орлов».

Майор Бояринцев ошалело переглянулся с майором Агеевым, и тут по самолетному переговорному устройству раздался голос штурмана корабля, старшего лейтенанта Геннадия Чемизова.

– Есть у меня страшное профессиональное подозрение, товарищи майоры, - сказал он, - что на месте Галифакса мы не найдем ничего, кроме снега и льда. Ледяной пейзаж под нами до самого горизонта наводит меня на подобные грустные мысли. Если сейчас за бортом действительно сорок тысяч лет до нашей эры, то ледник в Северной Америке может доходить до самого Нью-Йорка. Подумайте об этом, и скорее, пока у нас еще есть топливо для маневра.

– Игорь, еще кто-нибудь отозвался?
– спросил майор Бояринцев.

– Нет, товарищ майор, - ответил радист, - больше никто.

– Тогда передавай, - после некоторого размышления сказал замкомэска, - «Мы, экипаж Ан-22 „Антей”, восемнадцатого июля тысяча девятьсот восьмидесятого года следовали на высоте девять тысяч метров по маршруту Москва - Кеблавик - Галифакс - Нью-Мехико - Лима, имея на борту груз оборудования и инвентаря для развертывания полевого госпиталя, медикаментов и продовольствия. Наличный запас топлива - на четыре тысячи километров полета». И запроси местоположение этой Аквилонии... и что она, собственно, такое...