— Нашёл, на что жаловаться, — я усмехнулась, попытавшись вложить в одну усмешку весь негатив, что вызывает у меня его целенаправленное «коварное соблазнение». Ведь зачем-то оно ему нужно?! И самое обидное, что у него это получается! В то, что у него есть хоть какие-то ко мне искренние чувства, теперь не верилось совершенно. Скорбно вздохнула, подняла голову, встречаясь с Ксандром взглядом, и перемешивая лёгкое смущение с возмущением, запальчиво выдохнула. — Я же не виновата, что коньяк оказался слишком крепким, а ты слишком близко?

Лицо Ксандра стало непроницаемым. Угадать, о чём он думает было невозможно, да и эмоций никаких я не чувствовала. Но вот его рука, ещё хранившая тепло моей ладони, сжалась в кулак. Да так, что пальцы побелели.

— Хочешь сказать, — обманчиво спокойно начал он, — что если бы на моей месте бьш кто-то другой…

Он не договорил, стиснув зубы. А я не стала отвечать. Бить по самолюбию сильнее мне не хотелось. Но ответ от меня всё ещё ждали, смотря в упор, так что пришлось пожать плечами. А вот когда он рвано выдохнул, неожиданно проснулся инстинкт самосохранения. Правда никуда убежать я не успела.

— К ритуалу всё готово. — Глухо прозвучал голос жреца.

Я испуганно замерла, метнув взгляд сначала на деда в пижаме, после наткнулась на десяток зажжённых свечей, большую чашу, теперь стоящую на подножке, громадный нож в руках жреца и моё дыхание сбилось. А вот когда лицо безобидного дедушки словно превратилось в восковую маску, лишь его губы что-то негромко шептали, пошатнулась, тут же ощутив руку Ксандра заботливо придерживающего меня за спину, чтобы я ненароком не упала. А пугаться и падать было от чего! Глаза жреца неестественно засветились. Появилось ощущение, что сейчас они отражают леденящую стужу изнанки. Словно именно она смотрит на меня его глазами.

— Не смотри на него, — коротко шепнул Ксандр, притягивая меня ещё ближе к себе.

Послушалась моментально, тут же отводя от жреца взгляд, и снова вздрогнула, рассмотрев на стенах морозные узоры, появляющиеся из ниоткуда в виде различных цветов и зверей. Картавые и совершенно непереводимые слова жреца становились все громче и желание сбежать или хотя бы упасть в обморок росло в геометрической прогрессии. Лишь обжигающая рука главного, жар которой я чувствовала даже через одежду, заставляла меня стоять на месте. А ещё от него исходила такая уверенность, что я невольно с каждой секундой стала чувствовать ответный отклик внутри себя.

Появляющиеся образы завораживали. Они светились на стенах, словно снег под светом полной луны. Переливались, отдавая разноцветными еле уловимыми бликами, и затягивали всё сильнее. Изображение драконов, змей, ящериц, различный птиц, волков и даже медведей словно оживали. Казалось, что стоит шевельнуться, и они сорвутся со стен, чтобы через один короткий прыжок оказаться рядом с нами. Как будто они собрались вокруг нас, чтобы следить за каждым нашим вздохом. Но это не пугало совершенно. Чем громче звучал голос жреца, тем сильнее во мне крепла уверенность в правильности ситуации. И ощущение пристального взгляда, что ощущался на границе сознания, отдавалось приятной дрожью по всему телу. А ещё на стенах были цветы. Их было великолепное множество, и все они были различны.

Стебли, листья, лепестки различной формы, посыпанные серебряной крошкой, вспыхивали все ярче, постепенно закрывая собой все свободные участки стен. Я даже забыла, где я нахожусь и зачем. Слишком все бьшо красочно и сказочно.

Слишком волшебно, чтобы захотелось отвлечься от созерцания появившихся картин и вернуться в серую реальность. Я и собственное тело не сразу почувствовала, вернее боль в правой руке от сильной хватки Ксандра.

— Риша, слышишь, ты тоже должна порезать ладонь. — Он вглядывался в мои глаза, явно пытаясь понять действительно ли я рядом с ним или мои мысли летают где-то высоко в облаках. — Вот так.

Главный сунул мне под нос порезанную руку, чтобы я наверняка поняла, что надо сделать. И вроде глупой я никогда не была, чтобы мне так на пальцах объяснять. Но вместо того, чтобы взять протянутый ритуальный нож и сделать собственно то, зачем мы сюда пришли, я зачем — то мечтательно протянула.

— Звери, — взгляд снова скользнул на стены, — и птицы и даже цветы.

— Какие цветы? — в его голосе прозвучала растерянность. — Риша, стены, конечно, светятся, но и только.

— Красивые, — ответила с придыханием, не обратив должного внимания на последнюю его фразу.

— Пусть будут цветы, — покорно согласился Ксандр. И тут же решительно добавил. — Мы должны завершить ритуал.

«Тогда всё это исчезнет», — пришла в голову грустная мысль, заставившая судорожно вдохнуть.

— Давай свой нож, — Снова посмотрев на выжидающего главного, пришлось мрачно без всякого энтузиазма откликнуться.

Только взяв требуемое в руку, осознала, что обстановка в помещении изменилась. Даже не столько обстановка, сколько присутствующие люди. Жрец выглядел откровенно плохо. Осунувшийся, нетвёрдо стоящий на ногах. Его пальцы, держащие чащу передо мной, дрожали, губы посинели и вообще казалось, что он еле стоит на ногах. Ксандр же наоборот старался казаться бодрым и довольным жизнью и если бы не усталый, какой-то тяжёлый взгляд его глаз, то я бы никогда и не подумала, что ему плохо. Но больше всего меня изумили наши руки, слабо связанные друг с другом широкой атласной лентой с вышитыми на ней рунами.