А еще Анни говорила, что в его будущем все больше белых пятен… Как у императора… И смерть… я побледнела… Смех Фиодора и его слова о том, что он наследник Древнего Бога и его не так-то просто убить… Картинка всплыла в голове, лишая легкие возможности дышать. Холодный пот пробежал по спине.

— Простите, — Веним виновато улыбнулся, — я напугал вас? Я не хотел…

Я кивнула. Глаза жгло, в гуди трепыхалось сердце, готовое разорваться на тысячи кусочков. Моим детям, мне и всему нашему миру угрожает опасность гораздо большая, чем месть выросшей принцессы.

Монах снова виновато вздохнул. А потом протянул руку, благо карета была очень узкой и наши колени практически упирались друг в друга, и улыбнулся:

— Хотите мы с вами вместе прочитаем молитву об успокоении? У меня на нее не хватает сил, но я привык читать ее всегда, когда мне тревожно и беспокойно. Она помогала мне даже, когда Боги еще не вернулись. Агор, это мой друг, говорит, что это начала ментальной магии, управляющей собственным сознанием. — он фыркнул и рассмеялся, — я почти не понимаю, что это значит. Но мой друг определенно разбирается в том, что говорит. Он инквизитор…

Я не слышала половину слов. Только кивала, соглашаясь с тем, что говорил Веним. А он принял мой кивок за согласие и продолжая держать мою руку в своих ладонях, тихо заговорил, произнося слова на неизвестном мне языке.

— Арокана мори ла делош… Повторяйте за мной ваше величество. И не бойтесь, эта молитва действует только на того, кто ее произносит.

Я повторяла. Зачем? Не знаю. Реальность смазалась и стала не главной. Главным было то, что происходило сейчас в замке моего брата. А если проклятые монахи уже заставили его делать так, как хотят они? Нет, ответила я сама себе. Монах сказал, что Грилория пока не побеждена, потому что мой брат наследник Древних Богов.

— Ферро! — воскликнул Веним, заканчивая молитву и я автоматом повторила за ним.

— Ферро… А-ах!

Внезапно и резко по телу и сознанию пронеся ледяной ветер, остужая мысли, избавляя от страхов и паники и даже как будто бы замораживая нервы. Я словно залпом выпила бутылочку успокоительного, рецепт которого был утерян после смерти мой бабки, Великой матери. От неожиданности я задохнулась и теперь хватала воздух, беззвучно открывая рот.

Когда ко мне вернулся дар речи, я тихо и ровно, без эмоций, которые оставили меня, спросила:

— Что это было?

Веник добродушно рассмеялся. Он смотрел на меня с любопытством. И продолжал держать за руку. Я резко выдернула ладонь из захвата. Выпрямилась.

— Магия, — с улыбкой поведал монах.

— Но я не маг…

— Все маги, — пожал плечами он. — Но у кого-то, как у меня, едва хватает сил на молитву о здравии. А кому-то, как вам, на что-то большее. Видели бы вы, — снова улыбнулся он, — какую силу имеет Агор. Мой друг считается самым сильным магом после после Великого отца. Но мне кажется, — фыркнул он, — это просто потому, что никто в здравом уме не станет выигрывать магические споры у Великого отца. А Агор не дурак.

Он опять говорил больше, чем, вероятно, должен был. То ли хотел расположить меня к себе, то ли не считал эти сведения сколь-нибудь значительными. Но в этот раз эмоции не мешали мне слушать и слышать.

Агор… Великой отец… В этот момент я не могла не вспомнить Великую мать, правительницу Ургорода. Этот титул какое- о время принадлежал мне. И даже сейчас я не потеряла его окончательно, Ургородские матери прекрасно помнили, что какое-то время я была аватаром Богини, и до сих пор величали меня именно так.

Мне захотелось узнать, а связан ли как-то Великий отец с Богами? Если у трем Древним Богам, легенды о которых известны каждому ребенку, внезапно объявилась четвертая Богиня, то возможно, что был и пятый Бог? И сколько их тогда, вообще, было, этих самых Богов?

Но спрашивать прямо я не стала. Не хотела вспугнуть словоохотливость Венима, слишком назойливым любопытством к внутренним делам монахов. Никто не любит, когда посторонние люди лезут в так глубоко в личные дела семьи, рода или страны. Тем более меня интересовало и многое другое. Более безопасное.

— Но я не маг, — повторила я, — как так вышло, что молитва помогла мне? Надо же было, наверное, делать что-то еще, а не просто говорить?

— Что? — сдвинул брови монах.

— Направлять силу, потоки магии… — теперь, когда эмоции не мешали мне думать, я так явно ощущала рядом Призванную душу… Или то, что она оставила во мне, после того, как ушла. Ее память была как будто бы съемный носитель информации, кажется, в том мире называли это флешкой, с которой я скопировала все папки на свой жесткий диск. Именно там я и нашла воспоминания о прочитанных книгах, в которых рассказывалось про магию и магические миры.