– Что-то случилось? – спросил я с сочувствием. – Лекарства принимаете?

Он вяло отмахнулся, мне показалось, что даже это движение ему даётся с трудом.

– Да всё в порядке, это в твоей байме несколько… понервничал.

– Здание рухнуло? – спросил я.

Он покачал головой.

– Хуже. Лимит на двух коней, ещё помнишь? А я поймал у реки прекрасную лошадку, сразу назвал её Огонь, вся такая быстрая и могучая, а потом вспомнил про это недоброе ограничение. Отпустить уже нельзя, нужно как-то избавляться… Сейчас сделаю кофейку…

Я огляделся.

– Сидите, сам. Вспомню, как это делалось в наши древние времена троглодитства. Я их тоже застал!

Он кисло улыбнулся, я снял с полки джезву, старинную, из тяжёлой меди, толстые стенки дольше держат температуру, налил воды и поставил на импульсную плиту.

– Так что с лошадкой?

Он сказал тяжёлым голосом:

– Нужно было две оставить, а третью… убрать. Просто отпустить нельзя, нет такой опции. Подарить никому не могу, ещё никого не встретил, а удалить… как? Просто зарубить мечом?

– Ну-ну?

Я поискал взглядом кофемолку, хорошо хоть не ручная, засыпал зёрен из большой стеклянной банки, включил, послышался натужный треск, размалывает с энтузиазмом, старается, чтобы не выбросили, сейчас у всех мощные кофейные автоматы, которым только дай воды и зёрна, приготовят любой по вкусу, а ещё за собой и жмых уберут, и внутренности помоют.

– Да никак, – ответил он с сердцем. – У меня две старых: Бледная Немощь и Живчик, у обеих свои причуды, но привык, да и хорошие верные лошадки. Всё понимают, выполняют, ходят следом, как собачки, морковку просят… От какой-то нужно избавиться, убить не могу, а сделать так, чтобы сама погибла…

– Ночью оставить за оградой, – подсказал я.

Он буркнул:

– Первое, что сделал. А среди ночи разразилась страшная гроза, такой ураган и ливень, что если не волки её сожрут, то громом убьёт или деревом придавит.

– И как?

Он болезненно поморщился.

– Что там с кофе?

Я оглянулся на плиту.

– Что-то даже не греется.

Он сказал с укором:

– Турка из благородной меди, а плита на такую старину не реагирует.

Я торопливо перелил в кастрюльку, а он сказал со вздохом:

– Утром вышел, гроза утихла, солнышко, а она стоит за оградой, мокрая, жалобная, голодная, смотрит на меня с укором и надеждой… Папа, за что? Или забыл про меня?.. Ну, дал я ей морковку, завёл в дом обсушиться, а время тикает, если не одна из двух старых, то та третья, самая левельная, исчезнет.

– И как решили?

– Паскудно, – признался он с тоской. – Никогда так тяжко не было!.. Наконец вывел её из дома, поднялся в седло, а она ластится, всё старается выполнять, в глаза заглядывает, чует беду.

Я проговорил медленно:

– Отвести подальше и там оставить – тоже не выход. Всё равно будет считаться вашей. Раз приручили, то и отвечаете.

Он скривился, словно от зубной боли.

– Да знаю, знаю… Потому направился в дубовую рощу, там много желудей, кабаны то место облюбовали, даже спят там. Между ними можно бродить мирно, не тронут, но если их зацепить или пнуть… У меня так бывало. Как-то на скаку лягнул одну кабаниху, так до самой реки гналось все стадо.

– Понял, – сказал я. – Тоже вариант. Как прошло?

– Хуже некуда, – ответил он. – Как только увидел их, перешёл в галоп, пронёсся через стадо, двух-трёх шандарахнул копытами, так что за нами понеслись с полдюжины здоровенных кабанов. Я выпрыгнул из седла и отбежал в сторону. На меня не обратили внимания, это же не я, а лошадь их обидела, окружили, набросились, а клыки у них такие, медведя распорют…

Я сказал медленно, не отводя взгляда от джезвы:

– Вот почему запах в комнате весь валерьянистый…

Он сказал хрипловатым голосом:

– Да это ещё вчера, ночь не мог заснуть. Её рвут, она кричит, смотрит такими укоряющими глазами, в них недоумение, почему не бросаюсь на помощь, она же моя, она послушная, меня любит и всё делает, что скажу…

Голос прервался, я вздохнул с сочувствием, понимаю, сам иногда бываю таким, хотя для разработчика никакой лошадки там нет, просто набор пикселей, что в определённом порядке проецируются на экран дисплея работающей программой вычислений.

– Это забудется, – сказал я утешающе, – зато у вас прекрасная замена. Сразу высоколевельная, прокачивать не надо. Разве что чуть-чуть, меньше по времени, с лучшими характеристиками.