Да, парень тот, которому кама бедро располосовали, оказался внуком сэнсея, старика-китайца. Подозреваю, что из-за помощи ему, меня в додзё и взяли. Не за знакомство же с молчуном-поручиком.

Он сейчас сэнсэем ко мне приставлен, нянчится со мной, как с маленьким.

Не всё сразу и правильно у меня получается. Переучиваться-то гораздо труднее, чем по чистому листу писать…

Бузник-то, к примеру, ногой в сапоге работает, а тут у нас ноги босые… Совсем, совсем это не мелочь…

Синдо-Рю — школа не особо открытая и самая из всех жёсткая. Как бы у нас дома сказали, даже учебные бои в ней практикуются в полный контакт и без всяких защитных средств. По правилам ури куми го.

Чтобы избежать травм, используют специальные методики подготовки. Вот они меня больше всего и интересуют.

Молотят тут парни друг друга — мама не горюй, а всё с них как с гуся вода…

Через поручика я сэнсэя про эту подготовку спросил. Ну, для себя любимого. Тот несколько дней думал, но потом, вероятнее всего, благодарность за спасение внука пересилила.

Сейчас некоторое время сэнсэй со мной индивидуально работает. Другим кохаям такого счастья нет. Думается мне, что они втихушечку завидуют. Тот же поручик только головой качает. Его сэнсэй к такой подготовке и близко не подпускает. Русский поручик, этим всё сказано.

Внук сэнсэя уже немного оклемался и тоже мне внимание уделяет. Так ему дедушка велел.

Всё у меня болит, будто каждый день меня в ступе толкут. Хорошо, сэнсей чем-то меня из горшочка поит. После этого, мне как-то легче становится. Лишь бы это не наркотики какие были, а то привыкну и хана мне…

Что, уже вечер?

Как день быстро пролетел…

Неделя за неделей просто мчатся…

Месяц за месяцем проходит.

Вот уже и середина лета скоро. Одна тысяча девятьсот пятого года.

Глава 42 Подготовка стойкого бойца

Кроме общего большого зала, в додзё, куда меня поручик-молчун привёл, был ещё один.

Там находились разные груши и макивары, приспособления, имитирующие противника…

Даже гири имелись, странной на мой взгляд формы.

В этом зальчике старик-китаец и укреплял моё тело. Ну, как я и попросил его.

Всё это без лишних глаз делалось.

Не спас бы я его внука, едва ли на это учитель согласился. Не многие таким искусством владеют, а кто и в него посвящен — на всех углах об этом не рассказывают.

Превращение меня в бойца, стойко держащего удар, было комплексным. Сэнсэй иголки в определенные точки на моем теле втыкал. Ну, какие втыкал, какие — как бы вкручивал. Я в этом совершенно не разбираюсь. Когда совсем мне не больно было, а когда и весьма чувствительно. Однако, после этого все кости у меня ломило и суставы выворачивало. Болели мышцы, связки, внутри груди и живота как огнём горело…

Не золотые зверьки мои — не знаю, как бы и справился.

Они мне помогали. По всему телу моему потоки целебного тепла так и лились…

Кроме иголок много чего ещё было… И бил он меня, упражнения всякие-разные заставлял выполнять, ну, или как там это у них правильно называется.

Из горшочков чем-то поил. Когда и тем, что более-менее проглотить можно было, а когда и такой горечью, что во рту у меня всё просто как угольями жгло. Но, терпеть при этом, опять же мне было сказано.

С виду я не менялся, стальная чешуя на коже не появилась, но…

На ногах я крепче стоять стал, вырубить меня теперь проблематично.

Кстати, мне кажется, что сам сэнсэй был удивлен результатами своей хитрой работы. Думается мне, что не ожидал он такого. Слишком быстро я прогрессирую. Обычно, на такую подготовку годы уходят, а я на глазах меняюсь.

Аппетит у меня сейчас — землю готов есть. Ну, землю, не землю, а порошки какие-то сэнсэй мне дает. На зубах они скрипят, чем-то рыбным отдают. Ещё для меня отдельно он какой-то холодец варит. Ну, не совсем как дома, но очень похоже.

Каждый день учитель меня тестирует, это если по-научному выражаться. Отслеживает динамику моего прогресса. После этого садится истуканом, думает, какие-то отметочки в своих свитках делает. Они у него, даже на вид, старей старого. Затем, опять же в горшочки, из которых мне пить приходится, что-то добавляет. Как бы хотел он меня с утра одним поить, а оказывается — надо немного изменить рецептуру очередной горечи.

Ну, колотят ещё меня старшие ученики без всякой жалости. Причем, по очереди. Ладно бы всё руками… Бокенами, шестами они тоже не брезгуют. Причем, место, количество, силу ударов им сэнсэй определяет. Ритм, скорость моего избиения — всё по его распоряжению.

Не меньшее внимание старик-китаец уделяет и сэйри-ундо. В переводе поручика, это — заключительные упражнения. Делаются они, чтобы снять физическое и психическое напряжение, организм расслабить. Так мне Александр Владимирович сказал. Правда, что такое расслабить организм, я так и не понял.