Осторожно села, свесила ноги с кровати и прошептала:

– Помоги мне встать. Нужно идти.

– Да куда тебе сейчас, бледная, как смерть, – проворчал Димон, но встать помог, и придержал за плечи.

Вздрогнула, вспомнив приговор толпы "Ты… смерть".

Голова ещё кружилась, и ноги плохо слушались, но ждать я больше не могла. Неведение и страх мучили сильнее физической боли.

– Идём, я знаю куда, – прошептала, поворачиваясь к двери.

– А может не надо? – неуверенно спросил Димон. – За хождение по чужому дому без разрешения нас по головке не погладят.

– Если не уйдём, случится что-то ужасное, – объяснила я причину спешки.

– Как скажешь, ты же у нас "великая и ужасная", Мэрлин и Дамблдор в одном флаконе, – вздохнул Димон, и повёл меня к двери.

Всё повторилось. Как в кошмарном сне мы попали в коридор с покатым полом. Голова закружилась от призывающего шёпота, я облокотилась на стену, и провалилась в комнату с мешками. Пришёл Димон, который был уже не собой, я сбежала от него по тому же пути, что и в прошлый раз. Стоило другу выйти из мрака подвала, как он стал собой. Мы побежали на улицу, а там толпа. И опять костёр, боль и сжигающая изнутри ненависть.

Пришла в себя с криком проклятия на губах. Это ловушка…

В этот раз мне было не так плохо, но лекарь, всё тот же щуплый мужчина, был озабочен состоянием моего сердца. Не знаю, что он услышал, прикладывая какое-то лекарское приспособление к моей груди, но я чувствовала, что сердце разрывается от страха и боли разочарования, прежде всего в себе. Я осознала свою ошибку, но… Как бы я не старалась быть сильной, перед лицом смерти ненависть брала верх над рассудком, и горькие слова проклятия срывались с губ. Я слишком слаба, чтобы простить. Все силы моей души ушли на ненависть и жажду отмщения. На великодушие и прощение не осталось ничего.

Чувствуя себя опустошённой и потерянной, я смотрела невидящим взглядом на потолок и пыталась найти в душе хоть маленькую толику светлого чувства. И не находила. Остались только ненависть и страх.

– Ну и пусть! – Решительно поднялась, отмахнувшись от засуетившегося лекаря. – Мне нужно поговорить с Андрэсом, срочно! – Приказала, сама не узнавала тон своего голоса, высокомерный, повелительный. Но так я чувствовала себя сильной, а именно силы мне сейчас и не хватало.

– Ты что задумала? – спросил Димон, подходя ближе.

– Узнаешь. – усмехнулась я.

Прозвучало коварно и даже угрожающе. Но мне необходимо заполучить гриморию и выбраться из этого проклятого мной же замкнутого мирка. Логично предположить, что тот, кто привёл нас сюда, сможет и вывести.

– Андрэс сейчас занят, – затараторил лекарь, затравленно глядя на то на дверь, то на свою помощницу всё в том же сером платье и чепце. – Я передам ему, что вы хотели его видеть. А сейчас отдыхайте, вам нужно поспать.

– Хватит! – Лекарь вздрогнул от моего окрика. – Выспалась уже! Ведите меня к Андрэсу прямо сейчас!

– Говорю же, он занят. Подождите немного, – Лекарь уже поглядывал на меня как на умалишённую.

Возможно он и прав. Столько раз пережить кошмар наяву. Костёр, камни, волны ненависти толпы, и моя ненависть в ответ.

– Ведите! – Подошла к двери, распахнула её и внимательно посмотрела на лекаря.

Мужчина горестно вздохнул и вышел в коридор.

В этот раз всё было по-другому. Мы сразу же вышли из дома, площадь была практически безлюдна и вокруг стояла полная тишина, за исключением шума леса за стенами города и пения утренних птиц в ветвях деревьев. Никакого ужаса, шёпота, или хотя бы намёка на потустороннее влияние. Возможно, моей ошибкой было не довериться людям? В этом и была причина неудач, и следовало, вместо того, чтобы сбегать, обратиться за помощью? Ну что ж, скоро я узнаю, так ли это.

Лекарь повёл нас по пустующей площади, в рассветной тишине наши шаги гулко отдавались, отражаясь от стен окружающих площадь домов, и создавалось впечатление, что к площади спешит множество людей со всех прилегающих улиц. Но это было всего лишь эхо. Никто не спешил схватить и водрузить меня на кострище. Даже те трое, кто встретился нам на пути, только, позёвывая, спешили по своим делам, не обращая на нас никакого внимания.

– Вот, он здесь. Но у нас произошло происшествие, и главы общины сейчас заняты, – проговорил лекарь, указывая на небольшой, но основательный каменный дом, с забранными решётками окнами.

– Можете и меня считать происшествием, – заявила я.

И, даже не взглянув на проводника, решительно направилась к крепкой, окованной железными полосами двери.

– Куда это ты без меня собралась? – возмутился Димон, догоняя уже у самого входа.

– Там может быть опасно, – предупредила шёпотом, не оборачиваясь.

– Да я за последние дни уже привык, – отшутился друг, и мы вошли…

Первой отчаянной мыслью после увиденного было то, что это всё же опять кошмарное сновидение. На полу, посреди небольшого зала с тремя креслами у одной стены и зарешеченной камерой у другой, сидела совсем молоденькая девушка, лет четырнадцати, не больше. Она была одета только в тонкую белую рубаху, прилипшую к спине и пропитавшуюся кровью. Судя по кровавым отметинам на ткани, раны были нанесены кнутом!