В креслах сидели полный седовласый старик, Андрэс и женщина средних лет с толстой чёрной косой, перекинутой через плечо.

– Ты усвоила урок? – высокомерно спросила женщина у сжавшейся в комочек на холодном каменном полу девочки.

– Д-д-да, госпожа, – пролепетала девочка.

И я не смогла больше наблюдать за этим ужасом со стороны. Бросилась к израненной девушке, упала перед ней на колени и заглянула в помутневшие от боли и слёз глаза.

– Как ты? Вставай, пол же ледяной, – проговорила, поддерживая девушку и помогая ей подняться.

– Кариза, тебе не разрешали вставать! – рявкнула злобная женщина. – Чужачка, как ты посмела нарушить протокол суда?!

Девушка со стоном опустилась на пол.

Я же повернулась к монстрам, которые издевались над бедной девочкой, и, сверля жестокую женщину ненавидящим взглядом, громко произнесла:

– Это не суд, это беззаконие! Вы издеваетесь над этой несчастной, как больные извращением рабовладельцы.

– Прошу прощения, уважаемые. Это моё упущение. Не стоило оставлять пришлых без охраны, – проговорил Андрэс, вставая с кресла.

– Я помогу тебе, – прошептала девушке, снова опускаясь перед ней на колени.

– Не надо, – прошептала она в ответ. – Они и тебя накажут за непослушание.

– Пусть только попробуют, – ободряюще улыбнулась, обнимая девочку и осторожно кладя руки на её израненную спину.

Несчастная вздрогнула и застонала от боли.

– Потерпи, пожалуйста. По-другому я пока не умею, – прошептала, сосредотачивая внимание на её ранах. Исцеление началось мгновенно. Тело девушки отзывалось на мою силу, будто они были родственными.

– Носительница! – воскликнула высокомерная женщина, вскакивая и сбегая с возвышения, на котором стояли кресла. – Ты носительница силы! Зачем ты пришла сюда?

– Давайте не будем спешить с выводами, – проговорил Андрэс, спешно подходя и рывком поднимая меня за локоть с пола. – Ты что творишь, идиотка? – прошептал он едва слышно, продолжая улыбаться приближающейся женщине. – Жить надоело?

– Ты оказываешь покровительство чужачке, Второй? – спросила женщина, вздёргивая свой острый, похожий на клюв хищной птицы, нос.

– Я никому не оказываю покровительства, Третья, – ответил Андрэс. – Но нет причин полагать, что она несёт в себе опасность.

– Но и в её безобидности мы не уверены, – не унималась женщина. – Её нужно запереть и изучить.

– Э, ребята, вы тут в средневековье, кажысь, заигрались. Мы на ролевые игры не подписывались, – вступил в разговор Димон.

А во мне в этот момент поднималась волна протеста. Как они посмели сотворить такое с беззащитной девочкой? Они, эти зарвавшиеся градоначальники, считающие себя здесь богами, это они заслуживают наказания!

Первой вскрикнула и упала на колени женщина, которую Андрэс именовал Третьей. Она взвыла от боли, а сквозь ткань её платья на спине начали проступать кровавые борозды. Следующим подвергнувшимся наказанию был старик, наблюдавший за страданиями юной девушки с высоты своего возраста, и не остановивший бесчинства. Перевела взгляд на Андрэса и натолкнулась на высокомерную ухмылку.

– Не выйдет, дорогуша, – проговорил он.

А в следующее мгновение я отлетела к стене, сбитая с ног сильным ударом по лицу. Андрэс бил наотмашь, и только поэтому сознание не сразу меня покинуло. Прежде я успела увидеть, как в помещение врываются двое высоких, широкоплечих мужчин, и хватают сопротивляющегося Димона, выворачивая ему руки за спину.

– Эй, Римма, или как там тебя, давай уже возвращайся в суровую реальность, – кто-то легонько похлопал меня по щеке.

Открыла глаза и чуть не вскрикнула. Надо мной нависал Димон с запёкшейся на разбитой губе кровью и огромным синяком на скуле, глаз уже начал заплывать.

– Ты на себя бы посмотрела, – проговорил друг, заметив как я его разглядываю.

Медленно села. Болели плечо, щека и спина.

– Что они с нами сделали? – спросила, поморщившись.

– Да ничего сверхъестественного, отдубасили и в камере заперли. Андрэс, козёл, ещё и весёленький вечерок устроить пообещал. Может намагичишь чего, и смоемся отсюда под шумок? – разложил всё по полочкам Димон.

– Да не умею я по заказу, – сокрушённо покачала головой, и снова скривилась от боли.

– Ну надо же! Когда не просят – она всегда пожалуйста! Навредить, напортачить, это мы можем! А когда шкуры спасать надо, так сразу ныть начинаешь "Не могу" да "Не умею". И какая тогда польза от твоей супер силы? Никакой! Бесполезная ты! – По мере того, как Димон всё это мне высказывал, внутри поднималась волна обиды, злости и решимости.