Кирис откровенно получал удовольствие от сложившейся ситуации. Если колдун набросится на него при всех, он разрушит свой образ благородного борца со злом. Поэтому сверкает синими глазами, вдавливает нос сапога в отполированный пол, да дергает левой рукой, все еще опасаясь за эльфийку. А вот она, кажется расслабилась. Зря. Если против борца савойя Кирис ничего не имел, эльфийку он собирался устранить. Не хотелось бы, чтобы ее кровь оживила Ледяного Короля. Ришар молчал долго, ему казалось, произнеси он хоть какую-то фразу, и его враг обретет в его глазах человечность. Монстров убивать легко, убивать тех, с кем ведешь светские беседы куда сложнее.

Но грянул вальс, и словно из-под земли рядом с Ришаром возникла Алина Де Шталь. Реверанс, пристальные взгляд в глаза и улыбка, привлекающая внимание к красивым белоснежным зубам. Словно деревянный, Ришар положил одну руку на талию девушки, а второй повел ее в круг. Он не очень хорошо умел танцевать, последний раз герцог Аршарского озера двигался под музыку в тринадцать лет, совсем юный, подающий большие надежды. Тогда его «взяли на карандаш» все знатные дамы разрозненных земель. Каково было их разочарование, когда он вместо того, чтобы заниматься светской жизнью, предпочел путь воина.

— Раз уж вас сопровождающий отдался музыке, не потанцуете со мной? Не правильно такой красивой девушке быть без пары, — предложил Кирис Луне. Слова отказа уже готовы были сорваться с ее губ, Луну, как и Кириса, не связывали устои общества. Но савойя задал вопрос:

— Я первый высокородный савойя, которого вам довелось видеть? — Кирис говорил легко. От девушки по его мнению и вправду исходил удивительный аромат, но клыки у него не чесались, напротив, на него накатывали волны спокойствия, словно он был рядом со своей покойной матушкой. С сожалением Кирис подумал о том, как его мать — гордая женщина-барс, разочаровалась бы, увидев сына, потерявшего способность к смене облика. Хорошо, она не дожила до момента, когда Кириса укусил Савойя и кровь оборотня не смогла побороть яд. Первый случай в истории, единственный, насколько знал шевалье. О, как он страдал от того, что не способен стал встать на четыре лапы, пробежать по влажной земле, и как мучился, когда понял, что не иначе как злой рок стер его род с лица земли. Не было больше гордых оборотней барсов, с тех пор как один из них примерил Проклятый Венец. Только Кирис остался и то потому, что не в полной мере принадлежал своему роду. Он был недостаточно барсом, чтобы умереть, когда его глупый родственник попытался стать новым королем Разрозненных земель, и недостаточно савойя, чтобы уйти вслед за создателем. Это «недостаточно» привело Кириса туда, где он сейчас находился. В зале, полном аристократов, держащим за руки прекрасную эльфиечку. Уголок губы савойя дернулся, он был почти полностью доволен собой.

— Да. И первый, с кем разговариваю. Обычно савойя сразу пытаются всадить в меня клыки. — Луна вложила ладошку в протянутую руку мужчины. Люди оглядывались на эту невозможную пару, которая скользнула в ряды танцующих и закружилась столь естественно, словно всегда двигалась вместе.

— Сколь дурно воспитанные клыконосцы попадались вам, — рассмеялся Кирис, привлекая к себе еще больше внимания. Ему было на руку то, что его видели с эльфийкой. Собранного, держащего себя в руках и отпускающего вежливые шутки. Толпа так и стояла, наэлектризованная, ожидающая развязки. И каждое мгновение их танца ярило их все сильнее, Кирис почти чувствовал привкус крови, которая приливала к щекам женщин. Ощущал кожей настойчивые взгляды. Все танцующие казались ему одинаковыми, скучными в своих разноцветных одеждах. Учтивые, но такие пустые речи, сплетни, повторяющиеся из года в год. Но несмотря на нежелание, Кирис вел с ними беседы и завязывал полезные связи.

Потому савойя и терпели его — помимо хорошего самоконтроля, Кирис все еще напоминал живого. Пусть Лекару аристократы были готовы отписывать нелюбимых дочерей, с ним сделок не вели. Не доверяли, глядя в мутные голубые глаза, чувствовали, что перед ними древнее и жестокое существо. А вот Кирису верили, доверяли, приглашали домой. Мимо проплыл Ришар с Алиной. Она что-то говорила ему и улыбалась, показывая милые ямочки на щечках, вот только Ришар вряд ли слышал хоть слово. Под маской, которой была закрыта часть лица, у него проступил пот, взгляд обретал сосредоточенность, только когда пара Луны и Кириса находилась в поле его зрения. А так, того и гляди, запутается в голубых юбках чаровницы де Шталль, свалиться на паркетный пол на потеху местной знати.

— Вы улыбаетесь, — сказала удивительно хорошенькая эльфийка. Кирис повидал многих с тех пор, как искал замену Анаит, он знал, что не все эльфы хороши собой и миловидны. Но эта: стройная, ясноглазая и такая живая, была просто прелестью. Тем удивительнее было для Кириса, что ее красота совсем не трогала его. «Старею», подумал про себя мужчина.

— Вы напоминаете мне одну мою знакомую, — разоткровенничался савойя. — Она была эльфийкой, и прекраснее женщины я не встречал.

— Вы убили и съели ее? — спросила она. А Кирис рассмеялся, вот действительно не связанная с общественными устоями особа. Но как хороша! Легкая, быстрая, а поступь, словно в роду были снежные кошки.

— О нет… но позволял себе ее облизывать, если вы понимаете о чем я. — Луна не понимала, но промолчала, а Кирис продолжал делиться своим прошлым. Ему хотелось делиться, потому что никому из савойя он не смог бы доверить секрет своего сердца: — Для нас, савойя, годится не только кровь, но и другие жидкости из организма, но большинство об этом забывают. Если бы не забывали, мы бы могли жить с эльфами в мире и … полной гармонии. К сожалению, я наскучил своей возлюбленной, и она поставила стену, которую я не способен был преодолеть. Вот … с тех пор страдаю. — Он хохотнул, но смешок его вышел жалким. Слишком явно встала перед глазами та ночь, когда он обнаружил себя за пределами Злого Леса. Анаит попросту перенесла гроб, в котором он спал днем, и больше Кирис не смог попасть под кроны вековых елей. Он даже начал выкорчевывать деревья, чтобы прорваться к Анаит, но каждый день те вырастали заново до прежних размеров. Сил у Анаит было не занимать. Поджечь лес Кирис не посмел, знал, что за подобное обращение Анаит не простит его никогда. Вот и носился на опушке, завывая как дикий зверь. Вальс смолк, прекрасная эльфийка не стала мешать Кирису блуждать в лабиринтах своей памяти, тем более, что ее внимание привлекло знакомое сияние.

Золотые, как солнечный свет, гладкие — волосы ее матери были заплетены в хитроумную прическу и украшены живыми цветами и зелеными листьями. И эта башня возвышалась на голове старой женщины, что прятала морщины за белилами, а дряблое тело в нарядных одеждах… Маркиза тратила много времени на наведение красоты, а новый парик никак не желал принимать модный нынче вид. Словно живые волосы ложились свободной волной, и служанкам маркизы пришлось воспользоваться всеми своими умениями, чтобы уложить их правильно. Но маркиза де Шталь осталась довольна результатом, она ловила на себе восхищенные взгляды, которые приковывал к себе ее новый предмет гардероба. Хозяйка приема наслаждалась собой ровно до того момента, как что-от шипящее промелькнуло перед ее взором.