— Вы полезны, а это… — Луна подняла очередное ведро, — мне не сложно.

Девушка бросила быстрый взгляд на дверь, словно боялась, что кто-нибудь сможет войти и наказать ее за безделье. Ее огромные глаза горели на бледном лице. Мальчишка выглядел не лучше. Руки в мозолях, плечи, что кренились вперед, у девушки на запястьях синяки от чужих грубых прикосновений. Луна кивнула в сторону подноса, на котором горкой лежали сладости, хлеб и яблоки.

— Я сейчас буду купаться. Пусть думают, что вы мне помогаете. Сядьте, поешьте.

— Но, госпожа, — заупрямился мальчишка. А вот девушка предложение приняла сразу, она опустилась на кресло, вздохнула.

— Не бойся Лют, она эльфийка. Мама говорила, что они все такие. Добрые.

После ее слов, мальчишка успокоился, взял с подноса яблоко и, прикрыв глаза от удовольствия, захрустел им. Луна купалась долго, а потом сидела, завернутая в большую простыню и разговаривала со слугами. Она сама росла с такими вот мальчишками и девушками, знала, как рвались они попасть на службу кому-нибудь во дворец. Правда ее друзья детства говорили, что в домах аристократов к слугам относятся с трепетом, кормят хорошо, платят, а способных и учат грамоте. Во владениях де Шталь судя по всему было по-другому.

— У нас земля плохая стала, — призналась девушка, когда Луна спросила напрямую, отчего они такие голодные, — хлеба мало уже много лет подряд. Скотина дохнет. Да и люди тоже.

— Ваш край умирает. Земля обиделась на смерть хранителя.

— Госпожа, а вы бы могли ее оживить? — прозвучало робкое предложение от пунцового Люта. Он честно пытался не смотреть на голые ноги Луны, но никак не мог заставить себя отвести взгляд.

Луна покачала головой. Она не очень хорошо знала о том, как земля выбирает своего хранителя. Но знала о том, что эльф становился единым с ней, пока земля не выбирала нового. А теперь хранитель мертв, а выбрать нового земле не из кого. Вот она и умирает.

— Я не чистокровная эльфийка. Сомневаюсь, что какая-то земля признает меня своей Хранительницей. Моя мама берегла Злой лес, теперь, когда она ушла, земля позовет хранителя. А не дозовется, тоже начнет болеть и в конце концов умрет.

— Страшно как, — вдруг сказал юноша. К его бледным щекам прилил румянец, — значит эльфы, суть нашей земли. А мы вас…

— Продавали, убивали и заставляли бежать. — договорила за него Луна. Для нее само собой разумеющимся было знание о том, что эльфы — средоточие жизни и сути земли. И удивительным стало, что люди этого не знали.

Время поджимало и девушка рассталась со своими новыми знакомыми, удостоверившись, что те съели так много, как могли. Еду с собой юноша и девушка брать побоялись, разумно полагая, что будут биты, если кто-то заподозрит их в воровстве. После этого Луна быстро просушила волосы и была готова в считанные минуты. Платье нежного лилового цвета струилось по стройной фигурке, подчеркивая ее естественную красоту. Госпожа Эпангле не просто так считалась лучшей портнихой во всех Разрозненных землях, усмирив гордость и принявшись за работу она создала платье, которое идеально подходило ее клиентке. Рукава, расширяющиеся снизу, открывали взгляду нежные запястья, круглый вырез позволял видеть холмики высоких грудей, но оставлял много пространства для воображения. Решив как следует опустошить карман герцога да Крафта, портниха заказала самый лучший арсийский шелк и использовала его же в качестве подкладки. Несмотря на незамысловатый крой платья, каждая дама, мимо которой должна была пройти Луна с легкостью могла догадаться о стоимости этого наряда.

Первым, кого встретила эльфийка, был Ришар. Он сжимал в руке ожерелье из белого жемчуга, жемчужины блестели в свете магического огня, а колдун чувствовал себя конченным кретином. Он приготовил ожерелье для Луны еще когда не знал, что его хрупкая ученица может с легкостью поднять столько жемчуга со дна Аршарского озера, сколько пожелает.

— На балу полагается носить украшения. Это тебе.

Луна приглашающе приподняла копну густых волос, повернулась к Ришару спиной. При виде ее тонкой беззащитной шеи, колдун задержал дыхание, и осторожно застегнул звенья цепочки на ее шее. Затем тут же убрал безобразную руку за спину. Ему вдруг показалось кощунством, что он посмел прикоснуться к девушке, не надев перчаток. Когда-то Ришар боялся, что его сведёт с ума жажда к плоти бессмертного, теперь он понимал, что пропал, безоговорочно, безнадежно и уже очень давно. Белизна и сияние ее кожи соперничали с цветом жемчуга, а улыбка на нежных губах стоила всех сокровищ Аршарского озера.

— Она заговоренная, не рвется. И на савойя действует как серебро, — Ришар не был бы собой, если бы не усовершенствовал украшение. Теперь улыбка Луны стала куда шире, девушка ласково провела тонкими пальчиками по жемчужинам, а Ришар тяжело сглотнул ставшую вдруг вязкой слюну. Ему так захотелось послать к савойя маркиза и его бал, подойти к ней, потянуть за цепочку и прижать к себе, хоть ненадолго, почувствовать запах ее кожи.

Луна в свою очередь рассматривала мужчину, на нем был надет бархатный синий мундир и штаны, заправленные в высокие сапоги. Луна, прежде равнодушная к человеческой одежде, коснулась пальцами блестящих темных жемчужин немыслимых размеров, что украшали его мундир на груди. Этого изучающего, робкого прикосновения было достаточно, чтобы Ришар позабыл о цели своего визита и подался ей навстречу.

— Красиво… Ты красивый. — сказала она Ришару, жестокостью своих слов разрушая момент. Тот сжал зубы, поправил маску, призванную скрыть уродство его лица. Комментарий от нее, рядом с которой самые прекрасные дамы казались гадкими гусынями, с блеском глаз которой меркли драгоценные камни, показался ему издевательством.

— Пойдем, остальные ждут нас. — Бросил он, делая шаг назад и разрушая магию ее прикосновения. Луна последовала следом, недоумевая от резкой смены настроения мужчины. Ришар шел вперед уверенно, подбадривая себя мыслью, что чем раньше он придет на бал, тем раньше он сможет с него убраться.