Сио Лантий пил и взирал на меня с обожанием.

Ро Тондий тоже пил. И буравил меня взглядом, словно я жулик высшего пошиба. Ну да, украли сердце. Подумаешь, с кем не бывает.

Судя по кипению в этом диком взгляде, составной парень из Инычужей ни капли толстяка не вразумил. А жаль, очень жаль. Неужели решено биться до последнего?

Хотела бы я, приятель, обойтись без драм в стиле «не доставайся же ты никому». Давай договоримся, что Нойта Сарс – ещё одна ускользнувшая от тебя мечта. Будешь паинькой – и от мироздания непременно последует компенсация. Как с криминалистикой. Точно говорю.

– Девочка моя, – обратился ко мне сыщик. – Твоя нынешняя одежда никуда не годится.

Заметил вопиющую длину моей сорочки? По достоинству оценил пятно на груди и убоялся просвечивающей ткани? Ну наконец-то!

– Ступай в мою гардеробную, откроешь дверцу синего шкафа – и выбирай, что приглянется. Только долго не возись. Одна нога другая там, другая – здесь.

– Будет исполнено, начальник! – бодро кивнула я и, опрокинув в себя остывшую порцию чая, что было духу рванула в коридор.

Я недолго плутала по дому детектива. Инструкции были даны чёткие: спуститься на второй этаж, повернуть направо, потом снова направо и до упора. Гардеробная находилась именно там.

За дощатой дверью бархатилась тьма. Пришлось долго шарить руками по стене, прежде чем добраться до выключателя. Вспыхнул свет, и я ахнула.

Засверкали хрусталём кованые люстры, залоснились ковры. Всё здесь прямо-таки вопило о своей антикварности.

Одежда в шкафу, наивно полагала я, будет столь же бесподобна.

Но воодушевление моё оказалось преждевременным.

Стоило большого труда откопать в залежах кимоно обычный деловой костюм.

Благо, мой рост позволял носить мужскую одежду. Комплект был великоват лишь самую малость. Подогнуть рукава, застегнуть ремень на последнее отверстие – и к бою готова.

Ах, да, про обувь не забыть. И про носки. Из дома меня выхватили столь молниеносно, что я даже тапочки обуть не успела, не говоря уже о чём-то более существенном.

Чёрные туфли в тон костюму были мне явно на вырост. Завязав шнурки потуже, я убедилась, что из ботинок не вываливаюсь, и поспешила обратно в кабинет, чтобы предстать перед командой в обновлённом виде.

Больше всех впечатлился Ли Фаний Орл.

– Какая ты… ммм… импозантная.

Он долго подбирал эпитет. Сио Лантий же от моего броского образа так и вовсе дар речи потерял, судя по его растерянной улыбке. А на Ро Тондия я решила не смотреть. Тешила себя надеждой, что, если максимально избегать взаимодействия, эта несносная пиявка рано или поздно отвалится самостоятельно.

Спустившись по пологой лестнице со стороны парадного входа, мы вышли в прозрачность и тишину. Безмятежные рассветные часы. В это время суток Нойте Сарс полагается досматривать сны в уютной постели.

Но что мы имеем? Вместо того чтобы нежиться под одеялом, она топает раскрывать чьё-то убийство.

Убили, как выяснилось, цветочницу. Помните? Аллея, бесплатный букетик, счастье задаром и все дела?

А я-то полагала, она возле статуи задремала. Мысли не допустила, что могла понадобиться медицинская помощь. Подсуетилась бы, позвонила в скорую, и, возможно, удалось бы старушку откачать. Но я не стала её будить, прошла себе мимо.

Псаки псито! Что за клятая безалаберность?

Я ощущала себя преступницей, которая заслужила жернов на шею и потопление в глубинах вод.

На мне висела кража.

Мне на плечи неподъёмным грузом давило раскаяние.

Меня душило сожаление о том, чего я, в сущности, не совершала.

Мы обступили ограниченный лентой периметр и беспомощно пялились на бездыханную цветочницу, которая по-прежнему лежала, привалившись к постаменту. Кожа – мятый пергамент, глаза – запечатаны навеки.

Утро величественно разгоралось за морем. Наша примолкшая троица стояла, не шевелясь. Жердь, увалень и мымра.

Мымра – это я. И нет мне прощения.

Жгучая грусть, отравленная осознанием того, что я могла предотвратить убийство, но проявила преступную халатность, не осталась без внимания. Сио Лантий повернулся ко мне и, похоже, решил привнести дури в этот скучный посредственный мир.

– Меловая статуя с рыбьими глазами, как слышно? Чего застыла? Приём!

– Это у кого тут рыбьи глаза? Сейчас получишь. Приём! – набычилась я.