В ответ он рассмеялся столь искристо и задорно, что удержаться от улыбки было невозможно. Ро Тондий уставился на нас с откровенным недоумением. Не в том мы положении, чтобы шутки шутить. Тут бы потерю оплакивать, а не веселиться.

Конечно-конечно, вы совершенно правы, господин Увалень. Мымра и Жердь провинились, зато обстановка разряжена, можно работать дальше.

По правде сказать, я не ожидала, что меня вот так, без подготовки (хотя бы моральной, в самом деле) отправят на место убийства. Вдруг я от одного вида трупов в обморок хлопаюсь? Такое развитие событий почему-то никто не предусмотрел. Видимо, кто-то из моих напарников здесь транквилизатор и антидепрессант под прикрытием.

К нам подошёл комиссар (седые обвислые усы, цепкий взгляд, руки сморщены, как птичьи лапы). Он указал на цветочницу и осведомился:

– Вас Ли Фаний Орл прислал?

Ро Тондий кивнул.

– Тогда можете пройти за ленту и поискать улики. Мои ребята каждый камешек исследовали, ничего путного не нашли. Никто из опрошенных убийцу не видел, свидетелей нет. Но она точно не своей смертью умерла. Вон, взгляните, как высохла. Её словно выпили. Жуть, да?

Я пригляделась. Цветочница действительно походила больше на мумию, чем на мирно спящую старушку. Ночью это было не так заметно, как при свете дня.

Мы пролезли на ограждённую зону. Сио Лантий проинспектировал скульптуру, подножие и территорию вокруг. Ро Тондий поискал в траве. А я, ничего не соображая, с резиновой головой стояла и не сводила взгляда с цветочницы. Выпили. Её выпили. С ума сойти. Это что же за преступник такой особенный? Нездешний он, что ли? Может, он кто-нибудь вроде Инычужей, такое же ижи-существо, только сошедшее с пути истинного?

Существо, которое нельзя увидеть и невозможно поймать…

Я чувствовала себя странно. Отгадка словно висела в воздухе прямо передо мной, пока незримая, но стоит протянуть руку, как нащупаешь зацепку – и клубок хитросплетений распутается сам собой.

Группа агентов сыскной полиции за разграничительной лентой вполголоса обсуждала нашего шефа.

– Ли Фаний Орл, конечно, славный малый. Запечатал Врата в Цитадель Мучений, выжег там всё дотла, – говорил один, пузатый и лысый. – Но сдаётся мне, убийца успел сбежать до великого пожара и проник к нам, в Мереж. Это его почерк, зуб даю.

– Из соседнего отдела просочилась информация, что он не один, у них целая банда в городе орудует, – жуя потухшую сигарету, сообщил второй, тонконогий и нескладный. – И у них якобы крылья. Чёрные, грязные, как у выходцев из бездны. Информация не подтверждена, но, по слухам, эти уроды жрут чужую энергию. Держу пари, именно они выпивают людей досуха. Звучит как небылица, знаю. Но нападение тоже из ряда вон. Причём уже которое по счёту. Истребить бы этих крылатых. Глядишь, заживёт народ спокойной жизнью.

Я услышала его версию – и меня всё равно что прорвало. Кровь вскипела в жилах, перед глазами всплыла пелена.

– Вы их хоть раз видели, чтобы обвинения выдвигать? Или вам лишь бы языком помолоть? – окрысилась я на тонконогого.

Тот поначалу от такой фамильярности оторопел. Пока я распекала защитника гражданского спокойствия, цветисто высказывая недовольство, его лошадиное лицо и лица его дружков в синхронном режиме вытягивались и бледнели. Когда пик бледности был достигнут, тонконогий перешёл в нападение.

Он плёл что-то про малолетних девиц-вертихвосток, которые много себе позволяют, и утверждал, что перед мужчиной (то есть, перед ним) нам, вертихвосткам, полагается ходить на цыпочках и по струнке.

Но если Нойта уже сорвалась в агрессию и вышла на тропу войны, её не остановить. Разве что нежным прикосновением и ласковым словом.

Я бы так и продолжала свою наступательную деятельность, если бы Сио Лантий нежно не подхватил меня под локоток и не оттащил от агентов подальше.

– Вы её извините, – заулыбался он тонконогому и подбавил в голос бархатистых ноток. – Она у нас впечатлительная, первый день стажировки и такое потрясение.

Да уж, в дипломатичности ему не откажешь.

Со мной же этот пацифист вознамерился провести разъяснительную беседу.

– Ты чего разошлась? – ласково вопросил Сио Лантий. – Он тебя или твою семью оскорбил? Ведь ничего подобного, верно? Добрее надо быть, Нойта. Добрее.

Я бы ему ответила. Я бы ответила, что добро только тогда по-настоящему добро, когда идёт в комплекте с кулаками.

Но воздержалась.

Прикусила язык.

Поразмыслила, остывая.

А правда, что это на меня нашло?

– Не нарывайся, умоляю, – тоном заклинателя пустынных змей воззвал ко мне Сио Лантий. – Заработаешь шефу дурную репутацию, не сносить нам головы.

Я достигла вменяемого состояния и состроила мину, к которой по умолчанию прилагается реплика с извинениями.

Реплику я не озвучила, но Сио Лантий по выражению моего лица догадался, что урок усвоен.

– Мы должны держаться заодно, – вклинился в разговор Ро Тондий Дэш. – Подразделения, частный сыск, разведка. Между нами не должно быть недоразумений. Наша общая задача – остановить разгул бандитизма. Не годится, если мы начнём друг с другом собачиться.