— Вист, в открытую.

Николай явно погорячился. Я сажаю его «без четырёх». Даже отвлекаться на подсчёт пока не буду, но долг Мухи, я, кажется, отыграл. Самое славное, что эти ребята в полной растерянности. Они волнуются и начинают ошибаться. А я громлю их в полном соответствии с карточной наукой.

Дольше всех держится «Адмирал», но и он не выдерживает и заявляет мизер, в который я загоняю длинный «паровоз» из пяти взяток.

— Да что за фуфло?! — вскакивает из за стола «Пловец». — Я сейчас вернусь.

— Если игру прерываем, то рассчитываемся немедленно, — говорю. — Или доигрываем, и после решайте все свои неотложные дела.

— Слышь, фраер, ты мне не указ! — тут же вызверивается Николай.

Он быстрым шагом направляется ко входной двери, распахивает её и утыкается носом в монументальный торс Игорька. Того самого борца-вольника из «Трудовых резервов», который очень любит крем-брюле и с которым мы познакомились на Массандровском пляже. Откуда Игорёк взялся в «Приморской» гостинице? Я пригласил, разумеется. А то советские деньги плохо подходят для переноски крупными суммами. Надорвусь еще.

— Вы номером ошиблись, — лепечет «Пловец».

Перед Игорьком он не смотрится абсолютно. На полголовы ниже и почти вдвое уже в плечах.

— Это ко мне, — говорю, — кореш мой. Заждался, видимо, заскучал. Мы скоро! Мы ведь скоро?

— Д-да, — внезапно начинает заикаться «Адмирал».

— Ну вот и отлично, — говорю Игорьку, — Ты присядь пока, с девочкой, вон познакомься. Её Жанна зовут.

— А я Игорь, — говорит борец, — здрасте.

Кресло под ним отчаянно скрипит.

* * *

Причина побед моих соперников становится понятна мне ещё вчера. На балконе прямо напротив раздвинутых штор на подоконнике стоял бинокль, а рядом с ним размещалась деревянная табуретка для той ленивой жопы, которой приходилось наблюдать за игроками.

Я приложился к биноклю. Позиция спиной к окну у наблюдателя как на ладони. Даже если держать карты «поближе к орденам», самому-то игроку заглядывать туда всё равно нужно.

Значит, у играющих есть союзник, который полностью в курсе расклада у фраера. Но это ещё половина дела. Надо как-то передать информацию за стол. Это не будущее, в котором существуют «кликеры». Такие чудесные устройства, которые крепятся прямо к телу, и по радиосигналу вибрируют или, в варианте для мазохистов, колют иголкой в ритме азбуки Морзе.

В эти годы подобное устройство тоже возможно, только выглядеть будет слегка тяжеловато. Вроде как в фильме: «Приём-приём… доцент тупой, но аппаратура при нём».

Внимательно осматриваю балкон, не нахожу никаких подсказок. Пожалуй, единственная странность, это сильно стёртая краска на перилах у самой перегородки слева. Везде она свеженькая, а там дерево видно.

Так, раскинем мозгами. Откуда берётся человек на балконе? Сидит там безвылазно все несколько часов игры? С бутербродами и бутылкой, если приспичит по маленькой? Не исключено.

Другой вариант, наблюдатель появляется с соседнего балкона. Перегородки тут узкие. Встал ногой на перила, ногу закинул, и уже там.

Свешиваюсь с левой стороны и заглядываю на балкон. Там вижу достаточно несложное приспособление. Электрический удлинитель и сразу несколько проводов со штекерами.

Каждый штекер подписан: «П», «Р», «Т» и так далее. Что означают эти буквы — не знаю, но догадываюсь. Похоже на какой-то примитивный пульт управления, причём длины шнура вполне хватит, чтобы затянуть его с соседнего балкона на адмиральский.

Решаю на этом прекратить свою самодеятельность. Неизвестно, кто живёт в соседнем номере и сидит ли он сейчас в ресторане вместе с остальными, или решил не светить свою физиономию и остался внутри. Фактов для размышлений мне уже достаточно.

На следующий день все первые раздачи я трачу на то, чтобы понять сигнальную систему шулеров. Звуков в их распоряжении не так много, и я пытаюсь сопоставить болтовню телевизора, песни по радио и рёв пылесоса с конкретным раскладом у меня на руках.

Сначала я думаю, что они передают раскладку по мастям, потом количество потенциальных взяток, но в итоге выявляю следующую закономерность.

При «слабой» руке, подходящей для распасовки, включается пылесос. Если же, распасовка для меня опасна, но и для уверенной игры карты слабые, врубается радио. Именно на звуках радио, меня «вгоняли в распасы».

Телевизор говорит о сильной карте, с ним я легко беру заявленное. А фен, который гудит слабее пылесоса и на другой тональности, подаёт сигнал опасности. Он означает, что я занижаю заявку, и могу посадить, если против меня будут вистовать.