Глава 45.

Внутри пульсирует. На стенки влагалища давит. Огромный. Твердый. Раскаленный. И я дышу, ощущая себя в огне.

На костре, где жгут все нервные окончания. Ведь совсем недавно было. Совсем недавно он трахал меня. Три недели всего, но сейчас как впервые.

Как будто чувство, что насквозь его плотью проткнута. И эмоциями захлебнуться можно.

Закрываю глаза, больше не в силах долго выносить его гневный бархатный взгляд. Наказывает.

На самом деле дарит себя. Мне. Без остатка.

Сработало? За что настойчиво боролась, на то и напоролась. На член, который как на кол меня насадил, а теперь только разбухает.

Эмоции срывает, и я закидываю голову на плечо Германа и униженно прошу, чтобы он продолжил.

Мысленно. Чтобы двигаться начал. Потому что невыносимо. Потому что внутри все жжет, потому что еще мгновение и умру.

Его бедра спешно двинулись назад, а рука сжала шею.

— Члена хотела, тварь. Сейчас получишь. Месяц думать про секс не сможешь. А потом снова приду я, — шепот. И он только сильнее голову кружит, пока член как наждачкой мягкие стенки трет.

Выходит, почти до конца, и обратно с размаху, головкой в матку бьет. Я в крике беззвучном захлебываюсь. Теряюсь в бесконечном пространстве. Земля под ногами кружится. Мир на осколки рассыпается. Хватит. Хватит. Неужели ты не понимаешь, что я твоя. Твоя без остатка.

Но Герман не слышит. Как рубанком по чувствительной коже член вытаскивает и снова гвоздем загоняет.

Раз. Другой. Третий. Пока я не взрываюсь красочным фейерверком, пока не сотрясаюсь от неожиданного вагинального оргазма, как будто в воду погружаюсь. Глубже и глубже.

А Герман смотрит, смотрит и внутри меня легонько двигается. Но стоит мне чуть приоткрыть глаза, как он резко наклоняет меня над раковиной и рычит в спину.

— Надеюсь, понравилось кончать? Потому что теперь кончать буду я. За все три недели, что ты меня от себя отлучила. За все то время, что жил без тебя. За каждую пролитую не в твой рот каплю спермы.

Его движения из мерных, грубых превращаются в звериные рывки. Он придушивает шею. Он давит на поясницу и врезается. Врезается. Вколачивает меня в раковину, кусает шею.

И я схожу с ума. Меня уносит. И я мычу. От удовольствия. От боли. Жду, когда он кончит, но он словно робот, которому дали установку затрахать меня до смерти.

Дали установку убить от очередного оргазма.

Его движения сильные, грубые, его руки держат меня как куклу в тисках. И я не могу дышать. Перед глазами круги и я почти…

— Ну уж нет… Теперь кончаю только я, — рычит он, вытаскивая член с пошлым звуком, и меня трясет от нехватки воздуха.

А он елозит членом по мокрым, распухшим, необычайно чувствительным губам. Вверх-низ. Все чаще. Пока головка нее упирается в кнопочку попки.

— Герман, нет! – делаю я большие глаза, но его словно нет здесь. Нет Германа. Есть только зверь, и ему нужна моя задница. Он отпускает шею. Плюет на руку и рядом с попкой растягивает слюну по члену.

Герман медленно начинает давить, и я кричу, пытаясь подняться. Но он резким, грубым ударом возвращает меня обратно.

— Тугая. Пиздец. Придется язычком тебе поработать, пока я жопу твою готовлю.

Так странно, непривычно и в то же время приятно слышать от него эти слова. Да и вкус члена во рту приятно кружит голову. Я обвожу бархатную головку языком, пока он намыливает один жилистый палец и заталкивает в попку. Там свободно скользит им и двигает туда-обратно.

— Глубже соси, — гортанное рычание и я покорно беру член дальше. Почти в горло, продолжая задыхаться и стонать. А в моей попке уже два пальца. И я кручу ею, помогая Герману.

Он набрал приличную скорость и начинает трахать меня в рот, заталкивая в попку третий палец.

Смотрю наверх и теряюсь, чувствуя, что немного еще и сознание потеряю. От его взгляда. От его рук, от его члена, что начинает каменеть внутри рта.

Он вытаскивает с пошлым хлопком, бьет по щеке, и я ощущаю, как лицо заливает горячее семя.

Хочу сказать, насчет свидания, но не успеваю. Когда он кладет мое тело на живот на стиральную машинку и толкает головку в попку.

— Господи… тугая. Узенькая. Давай… Впусти меня.

Я максимально расслабляюсь, но все равно чувствую дискомфорт. Но это ради Германа. Ему хочется. Разве я могу отказать. Он все равно возьмет все без вопросов.

Его агрессия пугает, но я подчиняюсь. Не могу иначе. Не хочу останавливать то, что так давно мне было нужно. Герман. Настоящий. Любимый. Мой.