Неожиданно нас привлёк шум за окном. В уже наступившей темноте было плохо видно, но, кажется, там кто-то дрался. Не сговариваясь мы с ректором выбежали на улицу прямо из столовой. Вернее, ректор-то ушёл порталом, а мне пришлось бежать через главный холл. Я не люблю драки и ругань, но сейчас меня тянуло на место событий. Почему – я поняла, когда переступила порог академии.

На улице, несмотря на прохладную погоду, было много для выходного дня студентов, а неподалёку от них стоял прибывший порталом ректор.

Да, тут было на что посмотреть. Не слушая слов ректора, пытавшегося остановить ссору, по земле, уже изрядно потрёпанные и грязные, катались давно знакомые мне парни – Алекс и Крис, обрушивая друг на друга беспощадные удары кулаками, ногами и всем, что попадётся под руку.

Замерев, я с удивлением смотрела на происходящее во дворе академии. Не знаю, где и с чего всё началось, но сейчас, лежа на земле у главного входа в академию, Алекс, ловко уходил от захвата противника влево, вытягивая руку, призывая столп маленьких огней. Особого вреда они нанести не могли, а вот подпалить волосы или отвлечь внимание – вполне. Маневр ему удался, и Крис отвлекся на несколько секунд, гася рукой тлеющие волосы и этого оказалось достаточно для того, чтобы Алекс смог подобраться чуть ближе к нему и ударить кулаком прямо в лицо без всякой магии.

Сдержав крик, я будто в замедленном действии видела, как Крис пошатнулся, держась рукой за голову, и остановил свой взгляд на мне. На секунду мне захотелось подбежать и развести их в разные стороны, но мужские разборки должны оставаться мужскими. К тому же на чьей я всё-таки стороне? На стороне жениха, от которого хочу избавиться, или новообретённого родственника?

Отвлекшись на размышления, я пропустила момент, когда ректор, применив левитацию, поднял их на пару метров от земли и затем резко отпустил, уводя в разные стороны. Такого не ожидал никто из присутствующих, поэтому оба парня под дружный вздох остальных теперь лежали на земле, держась кто за голову, кто за неудачно подвернутую ногу. Соперники делали вид, что сопутствующие травмы их не смущают, и взгляды теперь были сосредоточены на мистере Армидже. Хотя я видела, как по лицу Криса бежит тонкая струйка крови откуда-то со стороны волос, Алекс не сразу смог встать и опирается теперь лишь на одну ногу, а на щеке у него виднеется большая ссадина. На злого ректора старалась вообще не смотреть, иначе становилось ещё страшнее за их судьбу, потому что последствия незавершенного боя могут быть намного хуже тех повреждений, что были сейчас.

Насколько я помню Устав академии, такие вольности на территории студентам запрещались. Можно было официально вызвать на дуэль, пригласить компаньонов и заранее договориться о времени и месте проведения, а также поставить в известность руководство. Так что теперь вопрос был лишь в том, какое именно последует наказание. А в том, что оно будет и будет для обоих участников, не сомневался никто.

Я же, после того, как убедилась, что все вроде как относительно живы и могут двигать конечностями, не дожидаясь того, что скажет ректор, пробравшись сквозь толпу, окружившую место боя, отправилась к себе в комнату. Слишком устала за сегодня. Слишком много для произошло одного дня. А признаваться себе в том, что отчасти я всё же больше переживала за Криса, чем за Алекса, даже самой себе не хотелось.

Собрав вещи для предстоящей практики, я планировала сразу же уснуть, но мысли, тягучие и настойчивые, не хотели меня отпускать. Что за разногласия так внезапно могли возникнуть между Крисом и Алексом? На совместных тренировках они довольно мирно общались, я даже думала, они подружатся. Не придя хоть к какому-либо подходящему выводу, всё-таки уснула одним из тех крепких снов, когда нет ни одного сновидения и ничего не может помешать насладиться оставшимися часами законного отдыха.

Утром, быстро собравшись и позавтракав в одиночестве, не обращая внимание на шепотки вокруг, отправилась на поиски Алекса. После недолгих расспросов желание узнать подробности о случившемся вчера привело меня в лечебный блок лазарета.

Осторожно пройдя через пустую приёмную, я попала в довольно большую палату с несколькими койками, отделёнными друг от друга лишь ширмами. Да, бывать мне здесь ещё не доводилось, ни в роли пациента, ни в роли навещающей. Алекса я увидела сразу, он полулежал-полусидел на ближайшей от входа кровати, держа в руках бутерброд.

– Вижу, ты в порядке и на отсутствие аппетита не жалуешься, – решила в этот раз обойтись без приветствия.

– Да, лекарь говорит, что через пару часов отпустит. Вообще я хотел ещё вчера уйти, но мистер Армидж, ректор ваш, – на этих словах от отложил свой поздний завтрак, а в голосе появилось плохо скрываемое раздражение, – настоял на ночевке здесь.

И снова переключился на бутерброд, будто забыв о моём присутствии, ещё больше делая вид, что он просто лег здесь полежать, ну и поесть заодно.

– Выглядишь неплохо, на лице ни царапинки, как будто это не тебя вчера ректор приземлял в пыль, – смешок сдержать не удалось, слишком уж он важным выглядел. Волосы, собранные в низкий хвост, немного растрепались, а под глазами были видны остатки сине-зеленого синяка, который за время нашего разговора стал будто бы меньше. Скорее всего, лекарь дал заживляющую настойку прямо с утра, но почему ждали всю ночь, прежде чем начать лечение?

– Распоряжение ректора, – Алекс устало прикрыл глаза.

– О чём ты?

– О лечении. Ночь я провел без мазей и настоек, как выразился ректор, «в воспитательных целях».

Я была горда таким решением мистера Армиджа и полностью его разделяла. Я думаю, что после такой не очень веселой ночки желание махать кулаками пропадёт надолго. По крайней мере, я на это надеялась. Если это и есть наказание, которое придумал ректор, то, на мой взгляд, лучше и быть не могло.

– Крис тоже ещё здесь?