При этом я предлагаю использовать выражение, несколько отличающееся от «грехов несдержности» у Данте, поскольку в современные времена и слово «грех», и слово «несдержность» («несдержанность») обросли коннотациями, которые, мне кажется, несколько отвлекают от сути дела. Я уверена, что ближе к мысли Данте будет называть подобные трудности «невольными ошибками». Готова поспорить, что львиная доля вашего личного ада (то есть несчастья) вызвана именно такими невольными ошибками. На следующих страницах вы с моей помощью выявите эти ошибки у себя, изучите и искорените из своей жизни.

С младенчества мы погружены в чудовищное количество информации, куда входят не только явные, всем доступные понятия, но и целый набор культурных установок и убеждений, окружающих нас. Наши родители, братья и сестры, религиозные и политические лидеры, книги, которые мы читаем, телепрограммы и видеоролики, которые мы смотрим, бомбардируют нас установками, которые внедряются в нашу систему убеждений по мере роста. Мы не видим этих установок по той же причине, по какой не видим собственных глаз: они не мысли, а способ мышления. Одни культурные убеждения («Щеночки очаровательны») полностью гармонируют с нашим глубинным чувством истины, другие («Красивые люди лучше уродливых» или «Счастье для меня возможно только в романтических отношениях») вообще не соотносятся с нашей внутренней истиной. Поверить в них – словно выпить яд. Однако мы в них все равно верим, нередко даже обходя этап четкой мысленной формулировки.

Нередко «необъяснимая» подавленность, ярость и тревога – это на самом деле реакция на скрытые ложные убеждения. Например, у меня была клиентка Ирен, которая воспринимала практически любые мои высказывания как нападки и оскорбления. Как-то раз я заметила, что она выглядит очень подтянутой, и спросила, любит ли она спорт. Она разрыдалась и воскликнула: «Ушам своим не верю – вы упрекаете меня в том, что я мало тренируюсь!» В конце концов мы установили, что Ирен мертвой хваткой держится за убеждение «Все считают, что я должна быть совершенной во всем». Мне и в голову не могло прийти осуждать Ирен. Но когда вырос в культуре, где нас с детского сада расставляют по ранжиру, становится понятно, откуда у Ирен такой страх осуждения.

Другой мой клиент по имени Джефф до того выгорел на работе в рекламном агентстве, что на наших сессиях не мог даже языком ворочать. Просто сидел, стиснув зубы, чтобы не заплакать. Его жена, у которой была высокооплачиваемая работа, боялась за него и упрашивала уйти из рекламного бизнеса и найти то, что сделает его счастливым. Но у Джеффа было твердокаменное убеждение, что муж и отец должен работать там, где лучше платят. Он усвоил это, наблюдая за отцом, который медленно угасал на нелюбимой работе. Никто никогда не говорил Джеффу прямо: «Настоящий мужчина не бросает стабильную работу», но это все равно приковало Джеффа к его персональному аду.

Случалось, что культурные установки отправляли в ад миллионы людей разом. Всякий, кто испытал на себе расовые или классовые притеснения, знает это не понаслышке. Но чудовищные страдания может вызвать и куда более невинная на вид дискриминация. Например, в пятидесятые годы американское общество идеализировало женщин как созданий скромных, милых, рассудительных, но интеллектуально недалеких, которые специализируются на деторождении и поддержании уюта в загородных домах. К 1963 году, когда Бетти Фридан опубликовала книгу «Загадка женственности», многие женщины уже страдали от «недуга без названия», по выражению писательницы. Они были несчастны, неудовлетворены жизнью и абсолютно не понимали, как можно чувствовать себя настолько несчастными, когда у них такая чудесная семья и все рецепты желейных тортов, какие только может пожелать девушка.

Как видим это мы, современные люди, беда была в том, что роль «очаровательной хранительницы домашнего очага» не позволяет большинству женщин полностью раскрыться. Более того, установка, согласно которой женщины не такие способные и ценные, как мужчины, вообще-то, довольно мучительна. Как и представление о том, что достоинство человека зависит от цвета кожи, или что все бедняки просто ленивы, или что психическая болезнь – это кара господня. Когда я говорю «мучительна», то имею в виду боль, как от загноившейся нелеченой раны. Вот как ложные культурные установки заявляют о себе, когда мы невольно присовокупляем их к своим системам убеждений. Они отзываются мучительной болью.

Как только исследователи вроде Бетти Фридан начинают анализировать культурные установки, сразу становится понятно, отчего они загноились. Но почти всегда все начинается со смутного раздражения, с «недуга без названия». Гарантирую, что у вас в мировоззрении тоже есть такие установки, скорее всего не одна. Возможно, вас в семье считали «дурачком» или «истеричкой», хотя никто никогда не говорил этого вслух, и вы до сих пор бессознательно определяете себя именно так в самой глубине своих представлений о себе. Вероятно, у вас негласная установка, что вы неполноценны, поскольку не можете привести свое тело в соответствие с культурными идеалами. Возможно, вы усвоили идею, что единственный путь к успеху – идти по головам, поскольку видели, как такие люди преуспевают всюду, во всех слоях общества.

Любые ложные убеждения, не подвергнутые проверке, вызывают боль.

И мы часто пытаемся совладать с этой болью, делая то, чего не хотим, не понимаем и не можем контролировать. Эти действия, эти невольные ошибки способны нарушить все обещания, которые мы даем сами себе. И при этом мы не в состоянии остановиться – сами не зная почему. Добро пожаловать в ад!

Страдания и самосаботаж

Если при внутреннем расколе верить лжи, с которой нас приучили мириться, результатом нередко бывает склонность к самосаботажу. Подобно тем душам, которых расспрашивает Данте, мы можем пасть в пучину Семи Смертных грехов, а можем просто принять Четыре Миллиона Неверных решений.