И тогда один из ангелов-спутников Беатриче затаскивает Данте в воду. Ангел окунает его дважды – в каждый из рукавов реки. Один рукав называется Лета – по-гречески «забвение». Ее воды смывают все воспоминания Данте о дурных поступках в прошлом. Второй рукав реки называется Эвноя – это греческое слово означает «прекрасное мышление». Погрузившись в ее воды, Данте невольно вспоминает все, что он сделал хорошего. Это странная сцена, и в ее основе явно лежат не те религиозные догматы, которые Данте усвоил на воскресной мессе. Думаю, это двойное купание в Лете и Эвное поэт придумал в качестве метафоры какого-то своего реального психологического опыта.

Наблюдая, как мои клиенты идут по пути цельности, я всегда отмечаю, как их образ мыслей меняется совсем как у Данте в водах двух рек. Внутренняя буря, всегда основанная на лжи, понемногу утихает. Отношение к себе как к человеку достойному любви и уважения, всегда основанное на истине, постепенно крепнет. Это нередко приводит к буквальным, физическим переменам в структуре мозга. Нейрофизиологи показали, что у тех, кто практикует медитацию, часами наблюдает за своими мыслями и сосредоточивается на сострадании, снижена нейронная активность в областях мозга, отвечающих за отрицательные эмоции, а плотность нервной ткани в областях, связанных с эмпатией, любовью и радостью, необычайно высока. Чем дольше они практикуют медитацию, тем заметнее перемены. Такие люди буквально перепрошивают себя для счастливой жизни.

В восточных культурах, как и во многих традициях шаманизма, разработаны прагматические методики, позволяющие добиться такого внутреннего сдвига. В основном эти методики предполагают длительные периоды молчаливого самосозерцания: нужно не научиться новым мыслям, а перестать цепляться за мысли как таковые. К подобным результатам приводят и западные религиозные практики «сосредоточенной молитвы». Однако в современном секулярном (светском) обществе мало практик, которые позволили бы нам освободиться от «пут боязни и стыда». В таких случаях помогает терапия, но это все-таки очень медленно, а исследования показывают, что возможность просто говорить терапевту правду важнее, чем интенсивные вмешательства того или иного толка.

Самую мощную практику, которую мне удалось обнаружить в западной культуре, предлагает писательница и духовная наставница Байрон Кейти, с которой я познакомила вас в главе 6. Кейти десятилетиями страдала от тяжелой депрессии, тревожности и агорафобии. В какой-то момент она почувствовала себя настолько невыносимо несчастной, что обратилась в реабилитационный центр для женщин с расстройствами питания – единственное место недалеко от ее дома, где обеспечивали сестринский уход. У Кейти, измученной депрессией, случались такие приступы ярости, что другие пациентки потребовали, чтобы она спала на чердаке: они боялись, что она убьет их во сне.

А потом у Кейти случилось мощное внезапное сатори. Однажды утром она проснулась – и не смогла поверить собственным мыслям. Все в мире, включая саму Кейти, вдруг показалось ей свежим, прекрасным, поразительным. Впоследствии она писала:

Я обнаружила, что, пока я верила своим мыслям, я страдала, а как только перестала им верить, перестала страдать, и это верно для каждого человека на свете. Это и есть свобода – да, вот так все просто. Я обнаружила, что человек сам решает, страдать ему или нет. Я обнаружила в себе радость, которая никогда никуда не исчезала – ни на миг. Эта радость всегда есть в каждом из нас.

Такая точка зрения подарила и метод отчуждения от мыслей, вызывающих страдания. Кейти назвала это «Работа». Как я уже говорила, нет мощнее инструмента, позволяющего человеку окунуться сначала в Лету, а потом в Эвною. Но прежде чем я покажу вам это упражнение, я хотела бы рассказать, как оно повлияло на меня.

Почему на гору чистилища надо восходить много раз

В этой книге я так часто возвращаюсь к собственной истории, потому что хочу показать, что путь цельности приходится повторять. Данте в «Божественной комедии» проходит его всего один раз, но нам, возможно, придется пробираться через сумрачный лес в ад, а потом подниматься в чистилище много раз, поскольку нужно разгребать завалы страданий в разных областях жизни.

Вот, например, в моем случае, после того как Адаму поставили диагноз, мне пришлось разом отказаться ото всех своих убеждений, касавшихся интеллектуализма. Я вернулась в Юту и залечила последствия детской травмы. Потом пришлось переосмыслить религию, профессиональную жизнь, а потом – брак. Приводя все эти сферы жизни в соответствие со своей цельностью, я нарушила практически все правила разнообразных культур, которые меня социализировали, – а в итоге стала счастливой как никогда.

Вскоре вокруг меня расцвел райский сад. Мы с Джоном покинули Юту – точнее, сбежали оттуда – и поселились в Фениксе, где продолжили вместе воспитывать детей и преподавать в Американской высшей школе международного менеджмента («Тандерберд»). В конце концов у каждого из нас завязались отношения на стороне, поэтому у моих детей вместо двоих родителей стало четыре. С точки зрения любой человеческой культуры моя жизнь была экзотичной. Зато симптомы сумрачного леса как рукой сняло. Я впервые в жизни чувствовала себя спокойной и счастливой – и это было постоянное ощущение. Мои «прогрессирующие неизлечимые» аутоиммунные заболевания ушли в ремиссию. Это дало мне возможность написать и продать первую книгу.

Правда, продажи у этой первой книги шли неважно (если вы – один из примерно семи человек, которые ее купили, мой вам поклон). Ага, подумала я. Я могу писать книги, но их никто не желает читать. Это дало мне свободу говорить еще откровеннее. Я начала писать прозрачнее и в результате выдала еще и воспоминания о детстве сына, которые получились гораздо честнее и интимнее, чем я рассчитывала. И когда эта книга стала бестселлером, я была потрясена. Мои разъезды с презентациями книги длились бесконечно – я выступала во всех пятидесяти штатах и в нескольких зарубежных странах. Я понимаю, звучит потрясающе, и для меня все это была большая радость. Но мне оказалось сложно принять столько лучей любви от такого большого числа людей. Я начала писать для журналов и в итоге начала вести ежемесячную колонку в журнале O, The Oprah Magazine.