Сразу же хватаю за талию и дергаю на себя, чтобы не раздумала, чтобы не свалила с колен, мямля очередную чушь про ошибку и бла, бла, бла…

Ни слова ни говоря беру ее лицо в руки и склоняю ближе. Целую. Медленно, лениво, подразнивая языком. Проехавшись рукой по спине не нахожу под футболкой очертания лифчика, и в животе сладкой истомой накатывает возбуждение. Может теперь сколько угодно мне чесать, что совсем ни в чем не заинтересована. Не поверю.

Отрываюсь от губ, спускаясь по шее к ключице, затем зарываюсь носом в ложбинку и прямо через тонкую ткань зажимаю губами сосок.

Уля втягивает носом воздух. Шумно, прерывисто. Улыбаюсь и прикусываю его. Выгибается, как кошка, в спине. Елозит по мне.

Черт!

Сам дышу через раз. Одну руку запускаю под велосипедки. Оттягиваю резинку трусов и забираюсь. Лобок гладкий. Она вся гладкая. Я долго не продержусь.

Спускаюсь ниже и нахожу клитор. Сжимаю подушечками пальцев, а затем начинаю поглаживать, растирая влагу. Стонет, кусает губу.

Крышесносно.

Другой рукой обхватываю сосок все так же через ткань футболки и пощипываю, а сам смотрю на реакцию. Ульяна запрокидывает голову назад, прикрывая веки, и начинает двигаться в такт руке. Дышит, дышит, дышит…

Я и сам уже готов слить прямо в трусы.

Дергаю за футболку, задираю до ключиц и облизываю ореол, дотрагиваясь кончиком языка до соска. Втягиваю. А другой рукой ускоряюсь.

Ульяна хватается за мои волосы. Беспорядочными движениями шарит по голове.

Охрененно просто.

Пальцем проникаю внутрь и почти сразу же чувствую, как сокращаются мышцы. По ее телу пробегает судорога. Стонет, выдыхает и обмякает, утыкаясь носом мне в шею.

Ничего не говорю. Жду, когда выровняет дыхание, когда придет в себя. А у самого уже в глазах мутнеет от дикого стояка.

— Расслабил тебя? Больше не напрягаешься? — спрашиваю сквозь улыбку.

И уже жду подкола или какой-нибудь хрени про то, что это больше не повториться.

Но она и не думает язвить. Уверен, что специально проезжается по моему стояку, а затем отодвигается назад, балансируя на моих коленях. Одергивает футболку. Взгляд еще мутный после оргазма, но настолько вызывающий, что у меня в горле пересыхает.

Проводит пальцами от горловины футболки до ремня на джинсах. Обхватывает ширинку.

Теперь моя очередь стонать. Закусываю нижнюю губу и смотрю ей в глаза. Прямой контакт.

Ее рука делает поступательные движения вверх-вниз по члену сквозь боксеры и джинсы. Но мне много ненадо. Я уже на пределе. Сменяет темп с медленного на более быстрый, уверенный. Спускаю взгляд к припухшим губым, острым ключицам и откидываюсь головой на спинку кресла.

Ее пальцы ловко расстегивают ремень, затем ширинку. Дыхание срывается. Я просто охреневаю, что это именно она сейчас делает.

Член уже упирается в резинку боксеров. Ловко достает, размазывая большим пальцем по головке предэякулят.

— Черт, Уль — не узнаю свой голос.

Сдерживаюсь, как могу, лишь бы не разложить ее прямо здесь, на этом самом журнальном столе, захламленном исписанными листами.

Подстраиваюсь под движения ее руки, сжимающими член. Вверх-вниз.

Кусаю губу, немного приподнимаю голову и открываю глаза, чтобы видеть ее. Ульяна напротив тоже смотрит. Снова откидываюсь назад.

Полнейшее дерьмо. Точнее, охрененный кайф. Внутри все стягивает узлом. Уже вот-вот. Уля понимает и задирает на моем животе футболку. Увеличивает темп и я кончаю, подрагивая мышцами на прессе.

У меня губы пересохли, во рту Сахара, а ноги онемели. Но до чего же хорошо.

Коротко целует в губы и спускается с моих колен. Полуприкрытыми от кайфа глазами наблюдаю, как возвращается ко мне с салфетками. Вытягивает одну из пачки и сама проходится по животу, стирая сперму.

Ульяна

"Ты дома?"

Смотрю на сообщение, и руки трясутся. Приятно, волнительно, как давно не было.

"Иду от остановки"

Моментально прилетает.

"Я у подъезда"

Ноги становятся ватными. Еле ковыляю, хоть и в кедах. Страшно, приятно, классно. В животе узлом все скручивает.

Наконец, заворачиваю за угол и вижу его. Кирилл стоит с телефоном в руке, прислонившись бедром о перила. На нем узкие черные брюки, белая рубашка, выправленная из-за пояса, а на шее болтается развязанный галстук. Голова склонена, отчего пряди падают на лицо, закрывая обзор.

Красивый, высокий, широкоплечий, и ему так чертовки идет белая рубашка, отчего потряхивать начинает с новой силой.