— Ммм — недоверчиво и как-то разочарованно мычит Аня.

— Снизу? — хмыкает Козырев, и я убить его готова. — А сверху бываешь?

Господи, ну, и козел!

Желваки у Кирилла напрягаются.

— А ты, я смотрю, невъебенный юморист?

— Че ты сказал? — рыпается Козырев.

— Димас — Мишка Дронов, наш одногруппник, оттаскивает его за рукав футболки. — Остынь. Пойдем — и уводит друга за собой в сторону остановки.

— Молокосос, твою мать — долетают до нас слова Козырева.

Большинство уходят следом, но некоторые остаются.

Даша и Аня вопросительно пялятся. Машка тоже с открытым ртом разглядывает нас. Понятно, что хочет что-то сказать или спросить. Она знает больше остальных моих подруг, с любопытством рассматривающих сейчас Кирилла. А еще я понимаю, что она злится. Злится на меня.

— Девчонки идите, я догоню — прошу подруг и пытаюсь изобразить спокойствие, хотя внутри землятрясение десять из десяти.

Я не хотела, чтобы все получилось так. Мне просто нужно время.

— Ладно, решайте тут свои соседские дела — язвит Маша, выделяя слово "соседские". — Чего застыли? — рявкает на остальных девчонок. — Поехали уже — и уводит их за собой.

Кир провожает подруг взглядом, а потом поворачивает голову ко мне.

— Значит просто сосед? Ты не рассказала своим подружкам, что у тебя теперь парень есть?

— Нет, не рассказала — выплескиваю на него все напряжение. — И не нужно меня подгонять. Я еще не готова. И зачем ты вообще сюда явился? Не мог подождать меня дома?

— К чему ты не готова? — выходит из себя и делает головой выпад в мою сторону. — И не нужно со мной тоном училки разговаривать.

— Что за бред? Какой тон? — кривлюсь в ответ.

— Это ты несешь бред — обхватывает мое лицо ладонями. — Вот скажи, я — лох какой-то? Может, урод? Придурок? Не хочешь знакомиться с моими друзьями, не рассказываешь своим. Какого черта?

Хочу прокричать ему в лицо, что мне стыдно. Я не в своей тарелке рядом с ним, и никак не могу с этим справиться. Мне просто нужно время.

Но в ответ лишь молчу.

— Оглянись вокруг! — Кир прододжает напирать. — Взрослые мужики мутят с малолетками, молодые пацаны встречаются с бабками. Парни с парнями. А у нас лишь разница на три сраных года. Я уже не школьник. Мне восемнадцать. Я — совершеннолетний, твою мать! Так в чем тогда проблема?

— Зачем ты меня торопишь, Кир? Что изменится, если они узнают про тебя, про нас?

— Все изменится. Ты не воспринимаешь меня всерьез. Скрываешь от свои подруг. Для тебя эта игра? Долбаное развлечение?

— Нет.

— Нет? — нервно усмехается. — Тогда почему ты не представила меня, как своего парня? Стыдишься меня? Я не тот, кого показывают подружкам? Кем хвастаются, да? Скажи честно.

Столько разочарования в его глазах. Я тону в нем. Но он прав, мне стыдно. Слишком уж зависима от чужого мнения.

— Ты давишь на меня — убираю его пальцы со своего лица. — Я никогда не хвасталась своими парнями, но ты… Я не знаю, Кир — выдыхаю, жмурясь.

Никак не могу подобрать правильных слов.

— Ладно — отсутпает на шаг. — Я все понял.

— Кир — подаюсь вперед за ним, но тот лишь выставляет перед собой ладонь.

— Нет, отвали. Не ходи за мной — вскидывает голову к небу, а потом на меня. — Нужно быть полнейшим мудаком, чтобы влюбиться в тебя.

Я смотрю на удаляющуюся спину. Слезы застывают в уголках глаз, слепят, размывают картину.

Нужно было сорваться с места, побежать за ним, остановить, обнять. Сказать, что все не так. Я тоже люблю. Я хочу быть с ним. По-настоящему. Если вернуть время вспять, я бы так и поступила.

Но момент был упущен.

Кир не отвечал на звонки и сообщения, но я знаю, что он переехал. Очень по-взрослому, просто свалить. Его отец уже через неделю сам меня нашел и вручил небольшой тетрадный сверток с адресом внутри.

И вот уже несколько дней эта чертова бумажка прожигает мои ладони, но я упорно отказываюсь ее разворачивать. Хоть и тянет. И невыносимо больно. Я скучаю так сильно… Не ожидала, что будет настолько плохо.