— Почему, ты служишь ему?! — вдруг, воскликнула эльфийка. Залитый слезами взор, свободный от ужаса соприкоснулся с взором колоссального зверочеловека. — Неужели не понимаешь?! Если Тейн достигнет цели, все мы окажемся в плену! И ты, и ТВОЙ народ! Шасури сошёл с ума! Мы…

В руках Тарума послышался приглушённый треск, сопровождаемый протяжным стоном. Уж чего не мог терпеть телохранитель Тейна, так это нравоучений. Единственный, кто смел поднимать на колосса голос, был тот, кому Тарум принёс клятву верности — тот, кому он поклялся служить не жалея собственной жизни. Эта верность была сильнее здравомыслия, сильнее доводов извне и даже сильнее гордости. Даже собственные отпрыски не значили для Тарума более, чем служение господину. Его лояльность не знала границ.

— Тарум, оставь бедолагу, — вновь промолвил лидер отряда. Единственная причина, по которой минотавр внимал его просьбам, была личная воля Тейна. — Мы не ищем смерти для наших братьев и сестёр. Мы лишь следуем воле нашего господина и самой Малассы.

— И какова же воля Малассы, «брат»? — приблизившись к телу отброшенного сородича, промолвила эльфийка. — Я слышу шёпот тёмной госпожи, как никто иной. Она несёт знания, но лишь для тех, кто способен слышать и она никогда не говорила мне о союзе с людьми! Не просила отдавать наши земли чародеям-еретикам! Маласса… — вдруг, в недрах лиловых глаз вспыхнуло осознание. — Дело ведь не в Тарладе. Обман, он и есть сама цель. Ты… ты знал о нашем появлении здесь. Вот, как вы подготовили засаду…

— Теперь ты понимаешь, — на лице эльфа расцвела многозначительная улыбка. Отныне сумеречная ведьма поняла, что как бы искусна она не была в искусстве Малассы, ныне перед ней находился тот, кто некогда был порождён великой тенью, а сами его мотивы были непостижимы чуждому разуму. — Полагаю, понимаешь ты и то, что теперь, я не могу сохранить тебе жизнь.

Жрица опустила взор, отныне лишённый слёз и пылающего внутри огня. Последовал короткий кивок, а ритуальная маска пала на землю, обнажив за собой прекрасный бледнокожий лик. Лиловый взор мягко проскользни по бессознательному телу товарища. На него взглянул и нынешний собеседник. Он не обещал о сохранении жизни или о пощаде для эльфа и тех, в ком ещё тлела искра жизни, и именно это молчание приносило душе ведьмы частицу покоя. Эльфийка закрыла глаза.

— Тарум.

Сталь «Меног» проревела в воздухе в единственном чудовищном ударе.

1

— Что он имеет в виду? — послышался возмущённый эльфийский голос.

— А то и имеет, — фыркнул Артемар. — Только… как это возможно?

Минул день после отбытия из предместий Вестрока. Ныне привалом для отряда под началом капитана Фарбрука стала придорожная поляна западного тракта, ведущего в Перекрёсток Эридана. До границ свободного города оставалось два дня верхового пути, а небосвод вновь окутали звёзды. Часовые заняли посты, пламя костра осветило окрестности, а редкие бокалы вина в рационе рыцарей дополнились заветным хмельным напитком из вестрокского трактира. Однако атмосфера придорожного вечера была далека от мирного застолья…

— Подождите, — Виктор опустил взгляд и покачал головой. — Кристоф, уж не хочешь ли ты сказать…?

— Я говорю напрямую, — усмехнулся инквизитор и сделал глоток вина. — Леофрик Мак’Старк, так же известный, как Мирви Леофрик О’Мартин. Родился в 500 году Эры Седьмого Дракона в герцогстве Оленя, в деревне Нарва, на границе с герцогством Грифона. Родился в семье кузнеца Конора О’Мартина и Марии О’Мартин. В 516 году поступил на службу к барону Дойлу Конеллу Мак’Бёрку. В 526 году по неизвестным причинам попал на службу к капитану из герцогства Волка сэру Зигфриду Гансу фон Старку, от которого впоследствии получил имя и воинское звание. Участвовал в гражданской войне, когда генерал Шутгерт объявил независимость Лостдейла. В 529 году, по окончанию конфликта, получил право на акколаду и был опоясан в центральном храме Лостдейла.

— Значит, мы имеем дело с рыцарем? — послышался недоумевающий голос. Слишком много вопросов порождала эта история.

— Дальше интереснее, — продолжал повествование Алексей. — В 534 году Лефорик Мак’старк оставляет службу и вступает, куда бы вы думали? В орден Святой Инквизиции. Только благодаря этому нам и удалось отыскать часть записей во внутреннем архиве. Последняя датировка относится к 547 году, а основной целью нашего юстициара стала охота на некромантов в герцогстве Быка. Новые же записи крайне скупы и начинаются с периода двадцатилетней давности.

— 547 Год, — Виктор вновь покачал головой и пропустил стакан пива, словно тот мог решить дилемму, что возникла в голове. — Это больше трёх веков назад. Кто-то выдаёт себя за рыцаря древности.

— Не всё так просто, Фарбрук. Большая часть документов о Леофрике Мак’Старке была утеряна, а данные восстанавливались посредствам косвенных архивов. Кто-то очень хотел их скрыть. К тому же, сам знаешь, нельзя просто так прийти в верховный совет и заявить свои права.

— Можно, — вмешался Джили. — Если у тебя есть золото и покровители. А учитывая связь этого Леофрика с орденом «Кровавого Креста», с этим у него всё в порядке. Орден — очень влиятельная сила. Но… три века жизни? Как это возможно?

— Леофрик охотился на некромантов, — Кристофсон оставил в сторону бокал вина и навострил взор на костёр. Ныне свободное от святого лика лицо демонстрировало глубокую задумчивость. — Возможно, он отвернулся от света Эльрата и уподобился тем, на кого охотился. Здесь можно только догадываться, — холодный взор коснулся единственной девушки, что сопровождала отряд, а ныне свободная от пут занимала место у костра в компании Лайма. — Ты видела его? Что он собой представляет?

— Единожды, — промолвила Келла. — Человек. Высокий, сдержанный, эрудированный. Нечета большинству представителей вашего рода. От него веет опасностью и тенями. Тейн далеко не тот, кто привык опасаться, но при этой встрече я ощутила волнение в глубинах его души.