— Ваше величество, — неожиданно обратился демон к довольному Ганелону, — могу я обратиться с просьбой?

— Просто Ганелон, мой мальчик, — снисходительно проворковал король и слегка запнулся, сообразив, что «мальчик» больше чем вдвое старше, но потом встряхнулся и мило улыбнулся демону, — я рад буду помочь!

— Я хотел бы попросить дозволения ухаживать за принцессой Элеонорой, а потом, если её высочество будет ко мне благосклонна, то осмелюсь просить её руки.

— О как! — не удержался я, не ожидавший от подопечного такой прыти. — Мощно, Джар! Уважаю!

— Я даже не знаю, — тоже слегка растерялся Ганечка и переглянулся с королевой, — тут уж Элечке решать…

— А что вы вкладываете в понятие «ухаживать»? — прищурившись, спросила принцесса.

— Ну… не знаю, — демон пожал широкими плечами, — цветы, подарки, прогулки и разговоры… Или у вас есть пожелания?

— Есть, — Эля скрестила на груди руки, — если ваши ухаживания будут заключаться в обучении приёмам самообороны, а то Биэль меня всё жалеет, в допуске в библиотеку и предоставлении того, кто будет объяснять, в путешествиях по опасным и красивым местам… то я готова их принять!

Повисшую в столовой тишину разорвали громкие аплодисменты, раздавшиеся с той стороны, где сидела Шарха.

— Великолепно! — воскликнула широко улыбающаяся принцесска. — Папа, ты должен сделать всё, чтобы завоевать эту чудесную девушку! Наконец-то в доме появится кто-то, кого интересует то же, что и меня!

— Шарха, — Джаред смущенно посмотрел на невозмутимую Элю, — с каких пор тебя стали интересовать библиотеки? Ты как-то раньше больше по драгоценностям специализировалась, если мне не изменяет память.

— Одно другому не мешает, правда, ваше высочество? — Шарха перевела смеющийся взгляд на внимательно изучающую её принцессу.

— Абсолютно согласна, — наконец-то кивнула дочь Ганелона, — в красивом гарнитуре с изумрудами и книги читаются легче… душевнее как-то…

Тут девушки обменялись понимающими взглядами и улыбнулись друг другу, как опытные заговорщики.

— Эля, а посмотри, что привёз мне в подарок Джаред! — король решил слегка переключить внимание присутствующих. — Ты такого наверняка не видела!

С этими словами Ганелон подозвал дочь и жестом фокусника распахнул ларец. Вытащив схему вышивки, он расстелил её на столе и посмотрел на принцессу в ожидании реакции.

Элеонора какое-то время молча смотрела на будущий подарок для императора Аш-Рибэйла, а затем подняла на Джареда чрезвычайно заинтересованный взгляд.

— Скажите, ваше…

— Джаред, — перебил её император, смягчив невежливость восхищённой улыбкой, — умоляю вас, без титулов! Просто Джаред!

— Хорошо, — легко согласилась принцесса, — тогда я Элеонора, можно даже Эля. А скажите, Джаред, — тут демон блаженно зажмурился, не обращая ни малейшего внимания на насмешливую ухмылку дочери, — эти животные, которые на рисунке, они на самом деле существуют у вас?

— Эля, это одно животное, — влез я, так как император мог только восторженно таращиться на принцессу и соображал чрезвычайно медленно, — у него просто две головы. В одной глаза и, я предполагаю, мозги, а в другой — пасть. Круто, да? Я такого видел, он нас с Шархой хотел сожрать, но потом проникся моей речью и отправился обедать пиратами.

— Я хочу такого увидеть, — твёрдо сказала Эля и посмотрела на Джареда, — в качестве начала ухаживаний предлагаю посетить место, где водятся эти… как их, Морти?

— Октоподы, — подсказал я, так как император, пришибленный счастьем, уловил только одно: объект его преклонения собирается посетить Ассарш.

— Но это может быть опасно! — воскликнул он, осознав, что принцесса не шутит.

— Но ведь со мной будете вы, Джаред, — мило улыбнулась Эля. — А я очень люблю всё новое и неизведанное.

И, повернувшись к отцу, добавила:

— А можно я потом это повешу у себя в кабинете в Академии?

Его величество с показным огорчением развёл руками:

— Я хочу подарить её Аш-Рибэйлу, а для тебя мы обязательно найдём что-нибудь не менее экзотическое.

— Змеюку оранжевую бери, — шепнул я, — она там мужика заглатывает, одни сапоги торчат. Жуть жуткая!

— А зачем вам, Эля, — император произнёс имя принцессы с придыханием, — это неоднозначное полотно? Разве какой-нибудь морской пейзаж не лучше?

Эля посмотрела на него с сочувствием и объяснила, словно уставшая мать неразумному ребёнку:

— Пейзаж есть у всех, а такое — ни у кого! Даже у Тео и Хасида!