Возможно ли, что за ним явился кровожадный демон, призванный безумными сектантами из иных измерений Той Стороны? Означает ли это, что по Анрии разгуливает отродье Бездны, скрывающееся в ночи и ищущее новую жертву? Или все это лишь стечение трагических обстоятельств дело рук людских и извращенного преступного ума?

Обещаем нашим преданным постоянным читателям держать в курсе самых свежих последних новостей', — заключил Франц Ротерблиц торжественно и помпезно.

— Газетчики, — проворчал ван Блед. Один из водяных шариков вытянулся, стремительно заледенел и взмыл в потолок, разбившись об него ледяной крошкой. — Вечно лезут куда не надо. Надо было его прикончить, чтоб не строчил в свою газетенку!

— Оставь их, — махнул «Вестником» Ротерблиц и бросил газету на софу. — Они лишь держат, хм, преданных постоянных читателей в курсе последних новостей и сплетен. Открывают им глаза на то, что происходит вокруг. Если не газетам, кому еще верить честным гражданам и как формировать собственное, хм, мнение?

Маэстро поерзал на стуле, насколько позволили веревки. Ротерблиц прошелся взад-вперед, заложив руки за спину. Ван Блед размял шею, вокруг которой закружились водяные шарики, словно монисто. В наступившей тишине Бруно наконец-то расслышал, как часы отмеряют уходящее время.

Если бы он оглянулся по сторонам, то с удивлением обнаружил, что сидит в одной из пары комнат скромной, но небедной квартирки, обставленной без особых изысков, но не без вкуса. Даже шторы были подобраны в тон розовым обоям. И если бы Бруно был привычен к подобной обстановке, то решил бы, что живет здесь какой-нибудь художник или скульптор. Однако Бруно по сторонам не оглядывался. Он не спускал глаз с чародеев. Боялся, что, если упустить их из виду хоть на миг, это закончится очень плохо. Гораздо хуже, чем должно закончиться.

— Итак, хэрр Бруно, — проговорил чародей, остановившись, — как вы, хм, оцениваете работу редакции «Анрийского вестника»?

Бруно хотел бы сказать, что в этом вопросе полностью согласен с ван Бледом, но горло вновь сдавило, и он решил промолчать, лишь бы не выдавить из себя какой-нибудь нелепый звук.

— Вам, наверно, хочется спросить, какое, хм, отношение статейка из газетенки имеет к вам? — заметил Ротерблиц. — Не утруждайтесь. По вам прекрасно видно, что вы обо всем догадались. Ведь это ваш… хм, друг стал главной новостью последних недель. Кстати, — чародей поднял палец, — не все интересные новости попали в газеты. Кое-что нам пришлось выяснять, хм, самостоятельно. Например, об убийстве двух человек из банды Бертрама Беделара, — хитро улыбнулся Ротерблиц. — И об исчезновении одного очень неблагодарного нищего, для которого благопристойный и заботливый хэрр Беделар сделал все, чтобы несчастный не протянул с голоду ноги. А чем бродяга отплатил своему благодетелю, хм? Не только утаил долю своих доходов, но и связался с нехорошим человеком, который ввел его в заблуждение, что прожить в Анрии можно и без дружного коллектива, всегда готового, хм, поддержать и защитить. Как по мне, крайне недальновидное и опрометчивое решение, не находите, хэрр Бруно?

Маэстро с готовностью закивал бы и согласился во всем, а еще добавил бы, что сердечно раскаивается, что с радостью вернулся бы в заботливый коллектив, оставить который пришлось не по своей воле, но не смог. Мышцы шеи от страха задеревенели и отказывались слушаться.

— Затем нам удалось выяснить, — продолжил Ротерблиц, по-своему расценив реакцию Бруно, — что и в день убийства Саида ар Курзана, и раньше на Имперском, хм, проспекте видели пару подозрительного вида мужчин. Одного из них работники заведений описывали как высокого и исключительно неприятного человека, скупясь на подробности, а вот второго… — Ротерблиц многозначительно улыбнулся. — В это довольно сложно поверить, но его описание очень уж совпадало с описанием сбежавшего из Модера… хм, неблагодарного нищего. Понимаете ли, хэрр Бруно, у него была особая примета: выбит передний верхний зуб. Как он его потерял? — чародей обернулся на коллегу.

— Фальшборт поцеловал во время шторма, — угрюмо буркнул ван Блед.

— Ага, — кивнул Ротерблиц. — Очень любил наш, хм, нищий рассказывать друзьям-приятелям эту историю…

Бруно сжал губы до дрожи.

— И так уж вышло, что тот второй подозрительный человек производил исключительно положительное впечатление своей добродушной, простоватой и искренней улыбкой, совершенно не стесняясь… хм, своего дефекта.

Бруно очень стеснялся своего дефекта. Стеснялся настолько, что губы побелели, а колени затряслись от стеснения.

— А еще он постоянно чесался, будто вши зажрали, — брезгливо добавил ван Блед.

Маэстро молча помолился паре известных ему богов за связывающие веревки, которые не позволили инстинктивно прихлопнуть кусачих вшей отчаянных мыслей и паники.

— Да, — согласился Ротерблиц. — Это, конечно, ни о чем не говорит, мало ли в Анрии нуворишей с дурными манерами и, хм, нехваткой зубов, — развел чародей руками. — Но вот что интересно: в ту пятницу в гостиницу «Империя» пытался вломиться некий провинциал, слишком переоценивающий свои финансовые возможности. Швейцар запомнил его имя, Ганс Штизель, и раздражающую манеру улыбаться, как — хм, цитирую — «беззубый сельский дурачок». Это, конечно, всего лишь совпадение, но произошло это буквально перед самым приездом убитого той же ночью хэрра ван Геера. Чуть позже в «Пивной Хуберта» некий, хм, мужчина оставил приличную сумму в тридцать крон, напившись, как это говорится, до чертиков. Но вопреки всем прогнозам работников пивной умудрился не только уйти на своих двоих, но и отправиться в публичный дом, о чем и заявил во всеуслышание. Кстати, где найти приличный и по сходным ценам, но с безвкусным названием «Волна страсти», ему подсказали там же, в пивной.

Бруно крепко зажмурился. Это он и сам помнил плохо, но вроде бы в бордель его направил тот самый официант, который без устали бегал за пивом. Наверно, Бруно чем-то ему приглянулся, потому Маэстро и умудрился изрядно нажраться не на все деньги.

— Хм, оставим достижения на любовном поприще на совести кутилы, — усмехнулся Ротерблиц. — Нас интересуют показания владельца дома греха, который рассказал, что утром за ночным гулякой пришел, хм, некий человек, внешность которого каким-то немыслимым образом совершенно не отложилась ни в чьей в памяти, хотя его видели все. А вот самого гуляку запомнили хорошо. Особенно его добродушную, слегка глуповатую, но такую располагающую улыбку и дырку вместо переднего зуба, которую… хммм… жрицы любви сочли милой и привлекательной. Хотя, возможно, это обусловлено тем, что кутила был очень щедр. Кстати, блудница, с которой он уединился, рассказывала, как он жаловался на нелегкую жизнь и, хм, советовал никогда не брать деньги у сумасшедших. Правда, развить свою философскую мысль так и не смог — алкоголь сморил раньше, — печально вздохнул чародей и пожал плечами.